Как мне доказать, что ребёнок мой, если девушка погибла?

В 18 лет девушка уже сможет решать сама: стоит ли ей проходить генетическую экспертизу, подтверждающую родство. Других способов доказать свои права на ребенка у Лилии нет: вся медицинская документация сгорела или была затоплена в архивах больниц

Огромный резонанс у читателей «ФАКТОВ» вызвала история жительницы Луганска, 12 лет пытающейся найти свою дочь, которую, как считает женщина, у нее похитили в роддоме (см. «ФАКТЫ» за 30 и 31 августа 2001 года). В сентябре 1989 года Лилия родила седьмого ребенка.

Акушерка показала ей новорожденную девочку, а спустя полчаса врач сообщила, что малышка умерла. Когда Лилия выписалась из роддома, тело ребенка ей не отдали, как и не объяснили причину смерти девочки.

Чтобы найти ответы на свои вопросы, родители отправились в морг, где обнаружили, что в журнале под их фамилией значилась запись: плод мужского пола, 27 недель…

Содержание

«Почему в журнале был записан мальчик? Я ведь видела свою дочку!»

Лилия показывает мне больничный лист, который ей 12 лет назад выдали в поликлинике во время оформления декретного отпуска.

— В день выдачи больничного врачи определили у меня 32 недели беременности, а в роддом я поступила на 37 неделе, — вспоминает 50-летняя Лилия. — Выходит, что мой ребенок не мог родиться в 27 недель. И почему мальчик?! Я ведь видела свою девочку! Когда в морге обнаружила ту странную запись, решила: моя девочка жива, а вместо нее похоронен другой ребенок.

Муж Лилии служил в авиации. В гарнизоне многие знали, какая беда случилась в семье. Об их трагедии говорили все: одни сочувствовали, некоторые пытались помочь.

— Спустя год после того, как Лиля родила девочку, ко мне как-то зашла соседка и стала расспрашивать, какого числа и в каком роддоме та разрешилась, — рассказывает Ольга, подруга Лилии. — «Я вчера была у знакомых на дне рождения их малышки. Они взяли ее год назад в том же роддоме,» — сказала соседка.

— Когда подруга намекнула, что догадывается, где моя дочка, я вспомнила странный случай, который произошел за месяц до рождения Дарьи (так мы хотели назвать малышку), — продолжает Лилия. — Я тогда была дома с детьми. Уложила всех спать в одной комнате и пошла полоскать белье. И вдруг услышала детский плач. Заглянула в детскую — все крепко спали.

Подумала, что мне показалось. Но в соседней пустой комнате вновь раздался плач. Мне стало не по себе. Я заплакала, почувствовала, что случится беда. Утром подруга успокоила меня, рассказав, что во время войны с ее бабушкой такая же история приключилась. Она слышала детский плач, хотя ни в доме, ни во дворе детей не было.

Вскоре получила известие, что муж пропал без вести. Но она не верила в то, что он погиб. Так и вышло — после войны муж вернулся. Тогда мы с подругой решили: я что-то потеряю, а через какое-то время найду… Когда соседка Ольги намекнула, что в семье Синицких (имена и фамилии членов этой семьи изменены по этическим соображениям — Авт.

) растет моя дочка, я подумала: сбылось наше предсказание.

Дело возбуждали и прекращали несколько раз

Лилия не выдержала и пошла к Синицким. Сказала, что не уйдет, пока не увидит ребенка. Когда женщине показали малышку, сердце матери ей подсказало, что это ОНА. Но как теперь вернуть девочку? Женщина обратилась в прокуратуру. Уголовное дело возбудили в 1992 году. Через месяц расследование прекратили «за отсутствием состава преступления».

В 1998 году проводилось дополнительное расследование, которое тоже ничего не дало. Через год Генеральная прокуратура Украины отправила дело на доследование в Луганскую областную прокуратуру.

Наконец, в нынешнем году областная прокуратура вынесла окончательное решение о прекращении расследования, поскольку доказательств того, что ребенок был похищен, нет.

Корреспонденту «ФАКТОВ» позволили ознакомиться с некоторыми материалами этого дела.

— В деле есть справки о том, что в 1991 году из-за прорыва отопительных систем был затоплен архив, в котором хранилась медицинская документация за 1987–1989 годы, а в 1992 году пожар в морге уничтожил документацию за 1987–1989 годы, — объясняет начальник отдела Луганской областной прокуратуры Николай Герман.

— Поэтому следователи, которые проводили расследование (а их было трое), делали все, что могли: опросили свидетелей — сотрудников роддома, членов семьи, в которой, как считает женщина, растет ее дочь. Поскольку в ходе следствия доказательств нарушения в действиях медработников не выявили, то дело прекратили.

Женщина считает, что в сложившейся ситуации единственный способ доказать, что ее дочь воспитывается у Синицких, — сделать анализ ДНК.

— Понимая, что генетическая экспертиза могла бы решить разногласия двух семей, я предложил Синицким пройти ее, — говорит Владимир Забайрачный, работавший в то время следователем прокуратуры Каменобродского района Луганска. — Мама девочки сначала была не против, но, посоветовавшись с мужем, отказалась. Принуждать людей пройти такой тест без веских оснований мы не имеем права.

В Луганске корреспондент «ФАКТОВ» встретился с отцом девочки, которую Лилия считает своей дочерью.

— Почему вы отказались от генетической экспертизы? Вы боитесь узнать ее результат? — спрашиваю Андрея Синицкого.

— Я подумал: зачем мне проходить экспертизу, если это мой ребенок. К тому же, посоветовавшись с медиками и юристами, узнал, что анализ не дает стопроцентный ответ. И даже если специалисты скажут женщине, будто они на 99 процентов уверены, что это не ее ребенок, она все равно уцепится за этот один процент и не оставит нас в покое.

После того, как 11 лет назад эта женщина заявила, что мы украли ее ребенка, нас донимают со всех сторон. О ее беде пишут в газетах, рассказывают по радио, на телевидении. Несколько раз нас вызывали в прокуратуру.

— Почему же вы не рассказывали свою историю журналистам?

— Нас никто об этом не спрашивал. А что бы мы после очередной газетной публикации пришли в редакцию оправдываться? После такого однобокого освещения ситуации с нами пытались разбираться знакомые этой женщины, общественные организации. Лилия постоянно обращается к моей жене, теще.

Никаких аргументов, которые идут вразрез с ее убеждениями, женщина не слышит. Мы уже перестали обсуждать с ней эту тему. Боимся выпускать ребенка на улицу. Дочка рассказывала, будто Лилия подходила к ней и говорила, что она ее мама.

Как только малышка пойдет в гости к подруге — у подъезда уже сидит Лилия. Кто-то из соседей ей сообщает. Девочка звонит домой, просит, чтобы ее забрали. Она в этой ситуации страдает больше всех. Держать ребенка взаперти мы не можем, но и как уберечь ее от этой женщины, не знаем.

Сначала думали уехать из города. Но я уверен, что Лилия найдет нас везде.

— У Лилии ведь есть косвенные доказательства того, что вы воспитываете ее ребенка. Например, письмо от жены вашего сослуживца, в котором женщина говорит, что ваша супруга рассказала, как врачи передали ей ребенка многодетной роженицы, а той сообщили, будто ее девочка умерла…

— Я много раз пытался проанализировать эту ситуацию. У меня есть основания считать, что это не простое совпадение. Когда-то в молодости в своем гарнизоне я уличил одного офицера в нечестности. Мне советовали закрыть на это глаза, так как у того были высокопоставленные родственники.

Однако я поступил по совести. Этого офицера исключили из партии, сняли с должности. Думаю, его семья решила таким образом отомстить мне. Скорее всего, Лилия и не подозревает, что кто-то умышленно использовал ее горе против других людей.

И даже если у этой женщины украли ребенка, наша девочка — не ее дочь.

Если виновные в этой трагедии сознаются, они не будут привлечены к уголовному наказанию

— Вы допускаете, что после генетической экспертизы, которую, надеюсь, вам удастся провести, выяснится, что девочка Синицких не ваша дочь? — спрашиваю Лилию.

— Если анализ не подтвердит родства, значит, Синицкие подкупили врачей. Я буду добиваться, чтобы экспертизу провели повторно.

— Родители девочки не дадут согласие на проведение анализа ДНК. А в 18 лет она сможет решать сама: стоит ли ей подтверждать родство. Вы не думаете, что девочка не захочет этого делать?

— Я уверена, что она согласится. Голос крови победит.

Эта история не имеет конца. Стечение многих обстоятельств связало две семьи неразрывно. И Синицкие понимают: если у Лилии есть хоть маленькая надежда на то, что ее ребенок жив, она будет искать его и пытаться вернуть. Но и Синицкие намерены защищать свою дочку от посягательств.

— Я спрашивал у знакомых медиков, могли ли врачи роддома похитить ребенка Лилии, — продолжает Андрей Синицкий. — В неофициальной беседе они говорят, что, скорее всего, те записи, которые Лилия обнаружила в морге, можно объяснить борьбой за показатели детской смертности.

Тогда, если новорожденный умирал в роддоме, медиков наказывали, а в том, что ребенок родился мертвым, вины врачей не было. Вероятно, Лилия видела свою девочку, и малышка через какое-то время умерла. Но врачи решили записать ребенка как глубоко недоношенного. Из-за того, что уничтожена вся документация за тот период, проверить это уже нельзя.

Разве что кто-нибудь из врачей захочет рассказать, как все было на самом деле.

А между тем, как объяснили сотрудники Луганской областной прокуратуры, если виновные признаются, они будут освобождены от уголовной ответственности, так как со дня совершения преступления истекли сроки привлечения к наказанию.

Но решит ли проблему признание виновных? Наверное, нет. Если Лилии докажут, что ее дочь погибла, женщина вряд ли в это поверит.

Если же окажется, что девочка Синицких — ее дочь, как объяснить это ребенку? Думаю, скажи любому взрослому человеку такую правду, это доведет его до нервного срыва.

Представьте, что мир, в котором человек жил, счастливые и грустные переживания, связанные с его родителями, в миг разрушатся. Что дальше? 12-летней девчушке уже сейчас приходится задумываться, как относиться к этой женщине, которая повсюду следует за ней.

Читайте нас в Telegram-канале, и

Источник: //fakty.ua/93357-zhencshina-ubezhdennaya-v-tom-chto-12-let-nazad-vrachi-roddoma-ukrali-ee-rebenka-s-neterpeniem-zhdet-sovershennoletiya-devochki-kotoruyu-schitaet-svoej-docheryu

Жуткая тихая смерть: сын погиб, проведя неделю у тела матери – МК

Больной ДЦП подросток неделю боролся за жизнь, но его никто не услышал

Трагедия произошла в Можге. Город в Удмуртии с населением 50 тысяч человек не забытая богом дыра. Больницы, школы, спортивные секции, три музея, библиотеки, торговые центры, военкомат, храмы — с такой богатой инфраструктурой жить можно. Да и до Ижевска рукой подать, какие-то 80 километров.

Людмила Соколова (фамилия изменена) когда-то жила сравнительно неплохо: дом, любимая работа, подруги. Только любви не было. А когда случилась любовь, то хватило ее ненадолго.

Подруга Марина: «Ей уже под 40 стукнуло, когда она встретила того мужчину. Ну как встретила? Закрутился вроде роман, потом секс, беременность, родила мальчишку. Больше я ничего не знаю об отце ребенка. В свидетельстве о рождении сына в графе «отец» — прочерк».

При рождении врачи поставили диагноз мальчику — ДЦП. С того момента жизнь Людмилы изменилась. Работу пришлось оставить. О подругах забыть. Женщина замкнулась на сыне.

О том, как жила семья Соколовых, в городе не знал никто. Людмила никому не жаловалась, страничку в соцсети давно забросила, о сыне предпочитала лишний раз не распространяться.

Мы поговорили с людьми, которые в разные периоды времени общались с покойной. Из скупых воспоминаний сложился пазл про одинокого человека в небольшом городе.

Соседка Наталья: «Я живу в том доме, где случилась беда. Это была обыкновенная семья. Соколовы занимали «двушку» на первом этаже. Жили втроем — бабушка, Людмила и ее сын. Когда я была маленькая, Люда работала в детском саду. Помню, учила нас петь, танцевать. Что могу сказать про нее? Скромная, малообщительная, тихая женщина. Больше добавить нечего».

Заведующая детским садом №27: «Люда у нас работала давно воспитателем, но я ее не застала. Мои коллеги ее худо-бедно вспомнили. Она в Можге родилась, здесь окончила педучилище. Говорят, добрая женщина была, сдержанная, воспитанная, активная.

Но никто с ней тесно не общался. Детей в то время у нее еще не было. После увольнения она устроилась в паспортный стол. Когда родила сына, оформила пенсию по уходу за ребенком, сидела дома. С тех пор ее больше никто и не видел. Она оборвала контакты.

Но на похороны наши сотрудники все пошли. Я не ходила».

Соседка покойной по садовому участку: «У них огород был рядом с участком моей бабушки. Долгое время мы не знали, что у Люды есть сын. Как-то летом я заметила мальчика в этом огороде. Он сидел в коляске. На вид ему лет 6–7 было. Удивилась, откуда мальчик взялся? Так и стало известно, что у Людмилы есть сын».

Соседка Наталья: «Семья жила тихо, незаметно, в помощи вроде не нуждалась. В прошлом году не стало мамы Людмилы. Бабушка ушла так же тихо и незаметно, как и вся семья. Где похоронили старушку — не знаем. Люда не говорила. Да и вообще она редко общалась с соседями. И с сыном мы ее нечасто видели. На улице они практически не появлялась. С другими детьми ее сын не общался».

Соседка Ирина: «Я не знаю, кто первый забил тревогу. Помню, мы вернулись домой, а около подъезда толпится народ — понаехали из разных служб. Думала, пожар или с газом что-то. Подошла к машине 04, спросила, не горим ли, можно домой вернуться.

Мне спокойно ответили: все в порядке, проходите. На следующий день мы прочитали в СМИ о трагедии. Некоторые соседи тогда только и узнали, что у Люды, оказывается, был сын. Мне кажется, женщина стеснялась больного ребенка.

Что о ней еще сказать? Вежливая была, здоровалась при встрече».

Дом, где произошла трагедия, — серая пятиэтажка в пять подъездов. Людмила жила в третьем. Сейчас дверь ее квартиры опечатана.

Соседка: «Я живу в пятом подъезде, поэтому не могла слышать, кричал ли мальчик, звал кого на помощь. Из их окон звуков не доносилось. Людмилу видела редко. Обычная скромная женщина. Сказать про нее нечего.

Про родственников ее никто в доме ничего не знает, хотя всю жизнь бок о бок прожили. В гости к ним никто не приезжал. Кто занимался похоронами, не в курсе. Следователи опрашивали соседей из ее подъезда, но тем тоже добавить про покойную нечего.

Умер человек — о чем тут спрашивать?».

Соседка Ольга: «Вроде говорят, кричал мальчик. Так он и раньше шумел. Инвалид ведь, мы не обращали внимания. Тем более днем все на работе, а вечером не до чужих семей, со своими бы проблемами разобраться. В последние несколько дней в их квартире тишина стояла.

Говорят, вода из крана у них долго бежала, залило там все — тоже никто не заметил. Мы потом начали выяснять, с кем из соседей Людмила общалась. Не нашлось таких. Ничего плохого про семью сказать не могу. И хорошего тоже. Вообще ничего не могу. Разве что такой нюанс: мужчин в семье никто никогда не видел.

Пригодится вам такая информация?».

«Винить некого»

В следственном комитете никаких комментариев по инциденту не дают. А вот сотрудники местной прокуратуры оказались более разговорчивые.

Работник прокуратуры города Можги: «Известно, что забили тревогу социальные работники, которые приходили к мальчику давать уроки. Не сразу они оповестили правоохранительные органы. В пятницу учителя пришли к ним домой.

Позвонили в дверь. Никто не открыл. Вскрыли квартиру только спустя четыре дня. Возможно, если бы раньше открыли дверь, ребенка удалось бы спасти. Теперь предстоит уточнить, почему так долго тянули.

На мой взгляд, винить тут некого — стечение обстоятельств».

Социальный работник: «У нас все быстро не делается. Учителя пришли домой к Соколовым в пятницу. Дверь им не открыли, они и ушли.

Подумали, может, женщина с сыном уехала из города, а предупредить учителей забыла. Потом наступили выходные. Мы не работали. В понедельник уже снова пришли к ним. Потом начались поиски.

Пока обзвонили больницы, написали заявление в полицию, надо же было все проверить. Во вторник взломали дверь».

Сотрудник: «Виновных все ищут. А виновных по большому счету нет. Кого винить в одиночестве женщины? Судите сами. У Людмилы была машина, она возила ребенка на процедуры в Ижевск.

В тот день, когда педагогам не открыли дверь, машины женщины во дворе не заметили. Учителя решили, что семья уехала в больницу. С понедельника начали обзванивать больницы. Выяснили, что путевку на процедуры они не получали. Написали заявление в полицию.

Пока оформили все бумаги, прошло время. Во вторник оперативники открыли дверь.

Как жила женщина? Да нормально жила. Как все. На учете семья как неблагополучная не состояла, в квартире хороший ремонт — все чистенько. Мать постоянно сыном занималась. Оформила договор с нашим реабилитационным центром. Из коррекционной школы к мальчику ходили учителя».

Педагог: «Посещали мы семью по определенному расписанию, раз, а то и два в неделю. То, что случилось, — стечение обстоятельств. А теперь нас еще и обвинят в смерти семьи».

Сотрудник прокуратуры: «Погибший ребенок оказался сложный. У него помимо ДЦП еще и психические отклонения были. Мальчик не говорил, не понимал, да еще и агрессивный был. По всей видимости, после смерти матери он кричал.

Наверное, кто-то слышал его, да не отреагировал, потому что раньше ребенок часто шумел, бил по стенам. Поймите, с таким диагнозом подобные вещи естественные. Когда силы у подростка закончились, он открыл кран на кухне, чтобы попить. Упал с коляски. Подняться не смог.

Затопило кухню не так сильно, но этого хватило, чтобы мальчик умер от переохлаждения. Обычный ребенок бы не скончался. А у того парнишки было нарушено кровообращение. Он постоянно мерз. Потому и на улице редко его видели, мать его в тепле все время держала. Летом иногда выносила посидеть на скамеечке. Вот и все прогулки.

Сейчас говорят, что детей с малолетства надо учить в случае ЧП звонить в службу спасения. Но это здорового можно научить, инвалида с таким серьезными проблемами — нереально».

Могила Смирновых. udm-info.ru

Соседка Ольга: «Я слышала, что мальчик и правда раньше кричал много, стучал в стену, эпилепсия у него была. Возможно, бился в судорогах. Поэтому мать с него глаз и не спускала. И на этот раз, когда услышали стук, подумали: очередной припадок наступил. И прошли мимо».

До места трагедии доехали журналисты из Ижевска: «На похороны приезжали, посмотрели. С местными пообщались. Людям нечего сказать про погибшую. От чего умерла? По слухам, от цирроза печени. Но болезнь никак не связана с алкоголизмом. Из родственников у погибшей осталась только тетка. Но и она ничего не знала о жизни племянницы.

Рассказывала, что покойная настолько замкнулась в своей беде с сыном, пресекала любые разговоры о личной жизни. По всей видимости, тетка перестала ей звонить, чтобы лишний раз не тревожить. После трагедии в регионе создали спецштаб по расследованию, хотя и расследовать особо нечего.

Проблема одиночества вечна, и ничего с этим не поделаешь».

В Можге есть сообщество родителей детей-инвалидов. Семьи делятся своими проблемами. В соцсети создана группа, в которой состоит 448 участников. Людмилы среди них не оказалось. «При создании организации мы обзванивали многих родителей, не всегда мамы в силу определенных причин идут на контакт.

Кто-то просит не звонить, не беспокоить. Людмила была как раз из таких. Женщина сознательно замкнулась в себе, — объясняет один из родителей. — Часто мамы испытывают комплекс вины перед ребенком, проявляют гиперопеку. В итоге их дети вырастают беспомощными. И винить тут кого-то глупо. Такова жизнь».

После ЧП глава Удмуртии Александр Бречалов дал распоряжение проверить все семьи, где живут дети-инвалиды. 9 декабря в Ижевске удалось предотвратить еще одну трагедию.

Об этом Бречалов рассказал на своей странице в соцсети: «По моему поручению по всей республике прошли проверки квартир, где, по данным соцслужб и правоохранителей, могут произойти ситуации, схожие с трагедией в Можге.

В ходе одной из таких проверок представители соцслужбы не смогли попасть в квартиру в Ленинском районе Ижевска, где проживала одинокая мама с ребенком. Взломали дверь. Успели спасти жизнь двухлетнему малышу, чья мама умерла от пневмонии пять дней назад».

Спасенного мальчика поместили в реанимацию больницы с недовесом. Врачи оценивают состояние ребенка как средней степени тяжести. Он не ел несколько дней. Вес его составляет 9–10 кг.

На официальной странице администрации Ижевска в соцсети появились телефоны «горячей линии». Горожан призывают сообщать, если за стенкой соседской квартиры слышен долгий плач ребенка или одинокая мама перестала появляться на детской площадке.

//www.youtube.com/watch?v=_op_akiBxDY

Звоним на «горячую линию».

— Специалист Игнатьева слушает.

— Такая служба только после ЧП в регионе появилась?

— Всегда была.

— Сейчас шквал звонков после случившегося?

— Нет шквала звонков. Да и раньше никто не звонил.

На похоронах семьи Соколовых собрались совершенно посторонние люди: сотрудники местной администрации, соцработники, бывшие коллеги, которые толком и не помнят погибшую. Всех их обязали проститься с покойными. На холмиках — два венка из искусственных цветов, десяток гвоздик. Фотографий покойных ни у кого не нашлось.

Фото предоставлены udm-info.ru

Источник: //www.mk.ru/social/2019/12/11/zhutkaya-tikhaya-smert-syn-pogib-provedya-nedelyu-u-tela-materi.html

«Будь проклят тот день»: как младенцы умирают в роддомах

Следственный комитет по Ставропольскому краю возбудил уголовное дело по факту смерти новорожденного в Минераловодском родильном доме. По данным следствия, мальчик появился на свет в мае 2019 года в стенах местного роддома. Тогда врачи оценили его состояние как удовлетворительное и поместили под наблюдение в детскую палату.

«Однако на следующий день состояние младенца резко ухудшилось, и в тот же день он скончался. Согласно данным медсправки, смерть мальчика наступила от врожденной двусторонней пневмонии легких», — сообщается на сайте СК.

Однако родители умершего ребенка – Денис и Дарья Ищенко — с версией врачей не согласны.

По их словам, когда малышу стало хуже, его передали в руки врача-неонатолога Григория Кокоева, который сразу записал предварительный диагноз: «Транзиторное тахипноэ? ВУИ. Пневмония?».

Тогда же он сообщил напуганным родителям, что спасти ребенка можно – нужно только провести искусственную вентиляцию легких и рентгенологическое исследование органов грудной полости.

При этом, если диагноз Кокоев поставил в 9.00, то к рентгену он приступил только около 16.00. За это время состояние ребенка резко ухудшилось, и через несколько часов он умер.

Добиться от врачей внятного объяснения причин смерти ребенка семья Ищенко так и не смогла: они твердили, что малыш родился недоношенным, а также с множеством врожденных болезней. Тем не менее медик, которая принимала роды, заявила, что во время вскрытия тела ребенка болезни, которые приписали ему, зафиксированы не были, указали Ищенко.

«Все органы были чистые, не было ни сепсиса, ничего», — рассказали они телеграм-каналу Mash.

По словам отца ребенка Дениса Ищенко, врач-неонатолог Кокоев лично подошел к нему и сообщил, что разные заболевания появились в истории только для того, чтобы родителям быстрее выдали свидетельство о смерти.

В настоящий момент на основании заявления от родителей скончавшегося новорожденного СУ СК РФ по Минеральным Водам возбудило уголовное дело для установления всех обстоятельств произошедшего.

«Следователи СКР назначили ряд судебных экспертиз для установления точной причины смерти мальчика и обстоятельств оказания медицинской помощи ему и его матери. По делу допрошены потерпевшие, свидетели, изъята медицинская документация», — уточнили в ведомстве. Расследование уголовного дела продолжается.

«Он мертв»

Семья Ищенко оказалась далеко не единственной парой, которая могла пострадать от действий врачей в Минераловодском родильном доме. В феврале 2019 года туда легла Татьяна Ковешникова.

Роды ее сына обещали быть тяжелыми — у плода было двойное тугое обвитие пуповины вокруг шеи, при котором настоятельно рекомендуется кесарево сечение.

Однако врачи почему-то решили положиться на волю случая и отправили девушку рожать самостоятельно.

Родить живого младенца у Татьяны и правда получилось — так утверждали все врачи, но не неонатолог Григорий Кокоев. Сразу после родов врач перенес младенца в другую комнату со словами: «Он мертв». При этом, как утверждает семья Ковешниковых, он даже не пытался надеть на малыша кислородную маску. В настоящий момент по факту гибели младенца СК Ставропольского края запустил проверку.

Как рассказали «Газете.Ru» в самом Минераловодском родильном доме, врач Григорий Кокоев, к которому у обеих пострадавших семейных пар есть претензии, со своего поста уволился.

«Григорий Кокоев в нашем роддоме больше не работает. Уволился по собственному желанию в мае месяце. Где он работает в настоящее время, неизвестно, так как врачи не предоставляют нам эту информацию, она конфиденциальна», — рассказала секретарь приемной главного врача роддома.

Тем не менее, как утверждает Mash, Кокоев продолжает работать по профессии в ГБУЗ СК «Ессентукская городская клиническая больница» в отделении реанимации. «Обвинения никакого не предъявлено. Давайте дождемся окончания следственных действий. И тогда будем разговаривать более предметно», — заявил Кокоев телеграм-каналу.

«Это конвейер, на нас делают деньги»

На сайтах, где роженицы оставляют отзывы о Минераловодском родильном доме, встречаются в основном положительные комментарии – девушки и женщины хорошо отзываются и о персонале, и о палатах, и о питании. Однако находятся и те, кто больше никогда не переступит порог этого заведения.

«Пришла я в стационар по направлению, так как была угроза прерывания беременности из-за гематомы. Врач посмотрел результат УЗИ, и в очень грубой форме сказал: «Если хотите сюда за тремя таблетками в день ходить — то ходите». Вот такие недоврачи не должны работать.

Я расстроилась и разнервничалась, и у меня подскочило давление. Хотя в моем положении нервничать противопоказано. Вот так вот, мы к ним за решением проблемы, а получается – наоборот», — говорится в отзыве пользовательницы портала «Prodoctorov» от января 2019 года.

Источник: //www.gazeta.ru/social/2019/08/09/12568279.shtml

Хозяйка мусорной горы: мать заперла пятилетнюю дочь в квартире-помойке

В квартире на севере Москвы обнаружили пятилетнюю девочку, которая находилась в ужасающем состоянии. Само жилье завалено мусором, а у ребенка полностью отсутствуют навыки коммуникации.

Мать девочки задержана, ей предъявлено обвинение по статье «Покушение на убийство».

Как спасают детей, заточенных собственными родителями в антисанитарных условиях, и почему эти случаи перестали быть единичными — в материале «Известий».

Сбежались на крик

Дверь в квартиру на Ленинградском шоссе вскрыли сотрудники экстренных служб, которых вызвали соседи. В районе полуночи девочка начала громко плакать и биться о дверь. Попытки поговорить с ребенком успехом не увенчались — малышка не ответила на вопросы соседей. Дверь никто не открыл.

Увиденное внутри повергло соседей в состояние глубокого шока. По всей квартире горы мусора, разбросанных вещей, игрушек. В помещении стоял зловонный запах. Видно, что когда-то в трехкомнатной квартире был хороший ремонт, но от него остались только испачканные двери и кухонный гарнитур.

Посреди всего этого в груде вещей сделала себе «домик» пятилетняя девочка. Ребенок находился в состоянии сильного истощения и обезвоживания. Малышка жадно накинулась на принесенную соседями воду. Почти сразу же выяснилось, что она не разговаривает и сторонится людей.

Из одежды на девочке была только майка. Волосы спутались в колтуны, а в ее шею вросла резинка для волос. Медики заподозрили у нее педикулез, гнойный отит и анорексию. Соседи вызвали «скорую», и девочку увезли в реанимацию.

Сейчас она находится в инфекционном отделении одной из городских больниц.

Вернувшуюся через несколько дней мать караулили соседи, которые тут же вызвали на место сотрудников полиции.

Судя по записи с задержания женщины, она не выглядит как человек, ведущий асоциальный образ жизни: волосы собраны в пучок, темная дубленка, в руках большая дамская сумка.

При встрече с ней на лестничной клетке у соседей не возникало мыслей о том, что собственную дочь она держит запертой среди гор мусора. Девочка — поздний ребенок, мать родила ее в 42 года.

Как выяснилось позднее, женщина навещала запертую в квартире девочку несколько раз в неделю и приносила ей еду и воду. По ее словам, раньше она работала финансовым аналитиком, но затем стала уборщицей.

Однако, по словам соседей, в последнее время женщина нигде не работала, а до этого трудилась в энергетической компании. До двух лет девочку часто видели гуляющей вместе с мамой.

Одна из соседок, вместе с которой они раньше гуляли с детьми, рассказала, что два года назад Ирина резко замкнулась в себе, прекратила общение и стала редко появляться.

Обманчивое впечатление

Женщина всегда производила ощущение благополучной, однако ее долги по ЖКХ составляли около 200 тыс. рублей. На все расспросы соседей о том, почему девочка не выходит из дома, мать придумывала различные оправдания: что ребенок гуляет с няней, остался у подруги.

«Эта личность с тем, что мы увидели [в квартире], вообще не складывается. То есть абсолютно нормальный человек.

Вчера, когда ребенок кричал, было принято решение вызвать полицию, а уже полиция вызвала все органы, квартиру вскрыли, а ребенок был доставлен в больницу.

Я лично слышала, как ребенок кричал, и вместе с мужем доставляла ребенка в больницу на скорой помощи», — рассказала «Известиям» соседка.

По ее словам, детский плач из квартиры раздавался регулярно, соседи трижды вызывали участкового и сотрудников органов опеки, но дверь им никто не открывал. А ребенок переставал плакать сразу после того, как в дверь начинали звонить.

«Начали бить тревогу, потому что ребенок постоянно плакал. Мать появлялась редко. Я не полицейский и не могу ее поймать. Когда уже критично всё стало, вызвали органы. Одно время мы очень хорошо общались и откровенничали.

Ее муж бросил с ребенком и уехал, точнее, его депортировали на Украину», — сообщила журналистам еще одна жительница дома.

По ее словам, отец ребенка познакомился с Ириной после того, как вернулся из мест лишения свободы, он много пил.

Старшая по подъезду рассказала, что предлагала Ирине помощь и узнавала, что можно сделать для погашения внушительного долга за коммуналку. Но женщина отнекивалась и говорила, что судится и из-за этого пока не платит за ЖКХ.

Предлагали и посидеть с ребенком во время отсутствия матери, но всякий раз Ирина утверждала, что помощь не нужна и она со всем справляется. Сейчас ей предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 30 «Приготовление к преступлению и покушение на преступление» и ч.

2 ст. 105 «Убийство».

Позднее изъятие

«Скорее всего, это запас обвинения и в суде доказать умысел на убийство ребенка будет проблематично. Зато в действиях матери налицо состав ст. 156 «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего», сопряженное с жестоким обращением.

Случай вызвал широкий общественный резонанс благодаря соцсетям. К несчастью, таких примеров множество.

Лично я сталкивался со случаями, когда у изъятых детей медики находили венерические, инфекционные заболевания, когда детей кормили морожеными пельменями либо не кормили вовсе», — рассказал источник «Известий» в правоохранительных органах.

Чаще всего, по его словам, заявления в органы опеки и попечительства пишут родственники, которые становятся свидетелями ненадлежащего исполнения родительских обязанностей со стороны матери или отца.

«На мой взгляд, проблема такого рода ситуации заключается в слабом контроле со стороны проверяющих органов. Родители переезжают с места на место, но отследить это довольно сложно и по бумагам ребенка как будто бы не существует.

В данном случае сложность заключалась еще и в том, что мать была единственным родственником. В подавляющем большинстве случаев инициатором изъятия ребенка из социально-опасной среды выступают родственники.

В этом случае девочке, можно сказать, повезло, что за стеной проживали отзывчивые соседи», — добавил источник в МВД.

Дело возбудили и по статье «Халатность» в отношении неустановленных сотрудников полиции и органов опеки и попечительства.

Лишний среди своих

Судя по трагическим сводкам новостей из российских регионов, среди родителей наметился пугающий тренд — оставлять детей без присмотра и намеренно закрывать их в зловонных квартирах.

Ушедшая из квартиры на неделю 21-летняя мать из Кирова, по чьей вине погибла трехлетняя девочка, стала катализатором общественного гнева. Виновников чудовищного поступка стали искать среди людей, напрямую не причастных к убийству девочки.

Задержали заведующую поликлиникой Тамару Пермякову, которую врачебное сообщество буквально отстояло. Десятки врачей по всему городу начали увольняться в знак протеста и солидарности с Пермяковой.

Еще один недавний случай произошел в Йошкар-Оле, где в середине февраля сгорел жилой дом. До пожара дети жили в антисанитарных условиях. Кроме того, они не умеют говорить и ходить в туалет, едят с пола и очень боятся людей. Родители стали утверждать, что с детьми произошли изменения в поведении из-за пережитого стресса.

Однако психологи опровергают подобные версии: из-за страха сразу трое детей не могут потерять абсолютно все коммуникативные навыки. В пресс-службе МВД по Республике Марий Эл рассказали, что мать некоторое время состояла на учете как неблагополучный родитель, однако в прошлом году ее сняли с учета. Отец — ранее судимый. Органы опеки эта ситуация не заинтересовала.

Родителям предложили переместить детей в социально-реабилитационный центр, но те отказались.

В Тюменской области в начале февраля приставы освободили из квартиры 11-летнюю девочку, которую мать заперла на неделю. Вместе с ней в помещении находились около 30 кошек.

По словам девочки, мать уехала в командировку и такое происходит уже не в первый раз. На удушающий стойкий запах аммиака пожаловались соседи.

Специалисты установили, что его содержание в воздухе существенно превышало установленные нормы.

«Когда сотрудники попали в квартиру, то увидели такую картину: ужасный беспорядок, порядка 30 грязных больных кошек, невыносимый, отвратительный запах аммиака, не было никакой пригодной для проживания мебели и техники, ребенок спал на рваном испачканном матрасе, лежащем на полу», — рассказали изданию «Накануне.RU»в пресс-службе судебных приставов.

Ребенка поместили в детское спецучреждение, а животных — в приют. О задержании матери, содержавшей ребенка в антисанитарных условиях, не сообщается. Оставить ребенка с кем-либо из родственников не представляется возможным. Из родных у ребенка есть дед, который тоже проживает в условиях полнейшей антисанитарии.

Всего за несколько недель до этого в Омской области из окна выпала двухлетняя девочка. Ее обнаружил проходивший мимо молодой человек. Ребенка увезли в больницу, но куда больше потрясла оперативников находка, сделанная в самой квартире, из которой малышка выпала.

На столе лежала записка от матери, в которой она пишет, что не хочет больше воспитывать своих четверых детей и решила начать новую жизнь. 28-летняя жительница Омска уехала в Санкт-Петербург вместе со своим приятелем-дальнобойщиком.

Трое других ее детей в этот момент находились в противотуберкулезном диспансере.

Узнав о произошедшем из СМИ, женщина сама пришла в полицию с повинной. По ее словам, записку она оставила для хозяйки квартиры и рассчитывала, что она скоро придет в помещение. Суд признал многодетную мать виновной в оставлении в опасности детей и назначил ей наказание в виде 240 часов обязательных работ.

Все эти истории объединяет абсолютное равнодушие к ребенку и его отождествление со своей собственностью или питомцем, от которого можно избавиться. Трагические случаи, когда ребенок голодает, болеет или погибает из-за наплевательского отношения взрослых, зачастую становятся поводом для проведения массовых проверок неблагополучных семей.

Уголовный кодекс при этом разделяет все эти случаи на разные категории преступлений.

Статью «Убийство» после случая в Кирове возбудили из-за того, что мать умышленно создала условия, при которых ребенок не выживет, и призналась в этом.

Если же родитель оставляет маленького ребенка в квартире одного в антисанитарных условиях с минимальным запасом еды, квалификация будет более мягкая в том числе из-за того, что родитель может утверждать, что не имел умысла убивать.

Источник: //iz.ru/854922/anastasiia-chepovskaia/khoziaika-musornoi-gory-mat-zaperla-piatiletniuiu-doch-v-kvartire-pomoike

«Дело не в деньгах». Пять лет родители погибшей в аварии девушки пытаются наказать причастных

Вот уже несколько лет 7 ноября, в день смерти единственной дочери Анны, Наталья Яцкевич получает в «ВКонтакте» одно и то же сообщение: «Простите». Его присылает водитель, по чьей вине погибли 17-летняя Анна и 16-летняя Дарина.

Родители Анны уверены: наказание за смерть девочек должны понести еще два молодых человека. Один из них дал напрокат неисправную машину несовершеннолетнему, а уже тот усадил за руль своего приятеля. У следствия другое мнение — эти парни не виноваты, машина была исправна.

Все последние пять лет причастные к этому ДТП выясняли в суде между собой: так кто же должен выплатить моральный ущерб родителям девочек?

Анне было всего 17 лет, она окончила гимназию и поступила в университет. личный архив героев публикации

— В этой ситуации, когда теряешь единственного ребенка, время не лечит. Моя мама не пережила гибель Анны… Умерла после двух инсультов, — Наталья Яцкевич пытается держаться, но слезы все катятся и катятся по щекам, и тогда муж Сергей берет ее за руку со словами: «Давай лучше я расскажу».

За пять лет горя они вытоптали несколько маршрутов: в суд, Следственный комитет и на кладбище. Было сказано так много слов, пролито слез, но история не заканчивается даже после многочисленных судов. Каждый раз — очередной удар по больному, но еще больнее им оттого, что кто-то «пытается выкрутиться, переложить ответственность на другого» и так упорно игнорирует горе родителей.

«Пять часов Анна жила, а мы об этом ничего не знали»

7 ноября 2014 года водитель Dodge Charger при проезде перекрестка не справился с управлением, автомобиль вошел в неуправляемый занос и врезался в столб на улице Ванеева. В момент ДТП в авто находилось пять человек, все ребята были трезвыми: 18-летний водитель Нестер, 17-летний Никита, 16-летняя Дарина, 17-летние Анна и Лиза. Дарина погибла на месте аварии, Анну доставили в больницу.

Все ребята в момент ДТП были трезвыми

Всех молодых людей, которые находились в том самом Dodge Charger, связывала между собой престижная минская гимназия № 1. Кто-то в ней учился, кто-то окончил. Никиту и Анну связывали еще романтические отношения.

Накануне аварии, 6 ноября, молодой человек решил взять дорогое авто напрокат, чтобы похвастаться перед девочками. Списался с 25-летним Максимом в «ВКонтакте» и арендовал машину до 12.00 7 ноября.

За руль сесть не решился — не было прав, поэтому попросил друга Нестера. Водительский стаж последнего — два месяца.

— Все эти годы мы повторяли: виновен не только водитель Нестер. Возможно, наши дети остались бы живы, если бы Максим, зная, что у Никиты нет прав, к тому же он несовершеннолетний, сразу сказал «нет».

В переписке Никита указывал, что резина лысая, педаль западает [все то, что было до и в момент аварии, о чем говорят родители, было озвучено в суде. — Прим. TUT.BY]. Понимаете, у Максима, как у совершеннолетнего мужчины, была куча возможностей предотвратить трагедию, — уверен Сергей, папа Анны.

— А Никита — организатор этого кошмара, и все только потому, что хотел пустить пыль в глаза девочкам, показать, какой он крутой.

Анна (слева) и Дарина были лучшими подругами. личный архив героев публикации

Весной 2015 года суд Ленинского района Минска признал Нестера виновным по ч. 3 ст. 317 УК (Нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц) и приговорил к 7 годам лишения свободы в колонии-поселении. Никита и Максим проходили по делу как свидетели и гражданские ответчики.

По приговору суда все трое (Нестер, Максим, Никита) должны были выплатить родителям погибших Анны и Дарины, а также выжившей Лизе, которая получила множество травм, по 150 миллионов рублей (неденоминированных).

Кроме того, суд решил направить материалы для проверки и решения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении Максима за дачу заведомо ложных показаний в суде.

Детские «понты» и родительское горе. Суд над водителем Dodge, на котором разбились подростки из лучшей гимназии Минска

— Мы согласились с приговором суда, судья нашла доводы, чтобы всех наказать, — говорит Наталья, протягивая тот самый приговор.

— Нестер уехал в колонию-поселение, Никиту и Максима наказали тем, что на них возложили материальную ответственность: выплату исков. Но они потом попросили выделить дело в отдельное производство.

Во время похорон Никита с мамой стояли на коленях: «Простите нас!». Когда посадили Нестера, его позиция изменилась: Никита стал говорить, что он ни в чем не виноват.

Родители Анны уверены: в этой аварии виновен не только водитель

— Снова понеслись суды, походы в Следственный комитет. Мы решили: нужно дойти до конца и привлечь к ответственности Максима и Никиту, — в этот момент Сергей раскрывает большую папку, которую называет «Работа над ошибками следствия». В ней обращения в СК, прокуратуру — и ответы ведомств.

— Чем больше становилась папка, тем меньше была уверенность в том, что есть хоть какая-то справедливость. Еще на стадии предварительного следствия мы спрашивали следователя, почему в отношении Максима не возбуждают уголовное дело по ч. 2 ст.

 318 УК (Выпуск в эксплуатацию технически неисправного транспортного средства, повлекший по неосторожности смерть человека).

Он знал, что передает неисправную машину, плюс ко всему двигатель 2,7 был заменен на 5,7 без какой-либо документации и последующего допуска (после существенного изменения технических характеристик автомобиля нужно пройти техосмотр и получить допуск к движению. — Прим. TUT.BY). Сперва нас просили подождать суда, потом начались хождения по кругам.

Сергей достает чистый лист, быстро и схематично начинает рисовать пирамиду. Говорит, чтобы забраться на ее вершину, нужно пройти все ступени, чтобы попасть к нужному человеку.

— Так мы ходили раз десять, пока не дошли до Генеральной прокуратуры. У нас везде говорят: человек, мол, может записаться к любому чиновнику в нашем государстве. Мы столкнулись с этой системой. Нужно пройти все круги, побывав на приеме у других, больших людей отвлекать нельзя.

«Случайно узнали: Нестер давно вышел из колонии, не отсидел и полсрока»

Суды по выплате моральной компенсации растянулись на несколько лет. Во-первых, Максим и Никита не согласились с суммой иска [ранее, в первом суде, Максим признавал иск полностью, Никита уже тогда считал его завышенным. — Прим. TUT.BY]. Во-вторых, между ними стал вопрос: кто должен выплачивать деньги.

— Адвокаты Никиты говорили в суде, что договор безвозмездного пользования на машину был заключен несовершеннолетним, который вообще не имел право это делать без согласия родителей. По протоколам авария произошла в 12.05, а договор закончился в 12.00. В переписке Никита его продлевал: «Не успеваю, разреши вернуть до 13.00». Максим соглашался.

Но защитники Никиты настаивали: он был владельцем машины до 12.00, договор письменно не продлевался, авто он на момент ДТП уже не владел. В итоге Никита остался безнаказанным. Суд решил, что он не должен выплачивать компенсацию, но это решение обжаловал Максим.

На гражданских процессах они боролись между собой, кто же все-таки из них виноват, кто являлся на тот момент владельцем транспортного средства, — продолжает рассказывать Сергей Яцкевич.

За эти годы суд пришел к следующему: только Максим обязан платить моральную компенсацию родителям Анны и Дарины.

Но семье Яцкевичей до сих пор не было перечислено ни копейки.

Анну и Никиту связывали романтические отношения. личный архив героев публикации

— После приговора родители Нестера связались с нами, просили взять их деньги, мы долго отказывались. Они передали около 10 тысяч долларов нам, такую же сумму семье Дарины. Но дело не в деньгах, мы не продаем души своих детей. Дошли до заместителя Генеральной прокуратуры не с вопросом выплаты моральной компенсации, а технической неисправности автомобиля.

Недавно случайно узнали: Нестер давно вышел из колонии, не отсидел и полсрока, — отмечает Сергей, папа Анны. — Последние годы мы верили: следствие разберется. Извините, я же не просто так хожу в Следственный комитет, будто сосед на ногу наступил и требую с ним разобраться, — у меня погиб ребенок! Мы ставили несколько вопросов.

Во-первых, кто стер резину, что она была лысой? Машина была оборудована системой GPS-навигации, это можно было отследить, но не стали: якобы резину стер Нестер, а он-то был за рулем Dodge Charger всего 20 минут! Эксперты уверены: он мог стереть шину до такого состояния, якобы ехал агрессивно, с пробуксовкой, но кто это видел? На момент ДТП скорость была 73 км/ч.

Как машина тогда стала неуправляемой? Если машина была исправна, должны были проверить тормозную систему АБС, этого никто не сделал. Кто ее вообще установил? Через представительство Dodge в Минске мы сделали запрос на завод. В ответе говорилось, эта машина сошла с конвейера без системы АБС.

Значит, ее установили? Но кто? Замененный двигатель 5,7 л не работает без системы АБС. И если эту систему установить неправильно, она «раскачает» машину.

Во-вторых, кто заменил двигатель 2,7 на 5,7? Год ходил к следователю, чтобы доказать: это не простая замена, а переоборудование, которое влечет за собой последствия. По закону оно делается на специализированной станции, где выдается заключение, что машина исправна.

Потом нужно пройти государственный контроль, техосмотр, и получить допуск к движению. Вот только Максим «забыл», где менял двигатель. В интернете было куча объявлений, что он сдавал эту машину в аренду, но в суде Максим уверял: дал ее Никите просто покататься.

Уголовное дело в отношении Максима за ложные показания так и не было возбуждено. Сперва потеряли документы, а потом истек срок давности. Когда мы добились повторной технической экспертизы, выяснилось — машина пропала, ее не могут найти.

Ее оценили в 30 тысяч долларов, один суд наложил арест, второй снял. Что интересно, за дорогой разбитый автомобиль Максим не потребовал денег у Никиты. У нас много вопросов, на которые не получили ответы. Нам говорят в СК: «Будет что-то другое, приходите».

Но это же следствие должно ходить, разбираться, а не мы! А выходит, это мы делаем запрос на завод, ищем представительство Dodge. СК же делает выводы на основе показаний заинтересованных лиц.

«В суде выглядят прекрасно, презентабельно, но делают вид, что у них ничего нет»

Как признаются родители Анны, больше всего их задевает отношение Никиты и Максима: вместо того, чтобы по-человечески исполнять решение суда, они перекладывали ответственность друг на друга.

— Только один человек, Нестер, каждый год 7 ноября присылает в «ВКонтакте» одно слово: «Простите». Вот он осознает свою вину. Недавно видели Максима, он еще не выплатил ни копейки.

Дело же не в деньгах, а в том, чтобы нести ответственность, чувствовать свою вину! Судебные исполнители меняются, переезжают с места на место, нам говорят, таких дел, как наше, тьма, — вздыхает Наталья.

— В суде Максим и Никита выглядят прекрасно, презентабельно, но делают вид, что у них ничего нет. Знаю, что Никита уже женился, есть ребенок.

Нестер во время суда в 2015 году. Вадим Замировский, TUT.BY

— Недавно у президента было совещание о справедливости, о людях. Нас выслушивают, обещают разобраться — и присылают потом очередной отказ.

Раньше никогда не сталкивались с системой, смотрели фильмы про милицию, а там действительно «копают» дело, помогают людям. Теперь смотрим и иронизируем: мол, сперва найди бумагу сам, а уже затем неси следователю.

Единственный шанс для нас — обращение к президенту, верим, что он нас услышит. Думаем над этим, — говорит на прощание Сергей Яцкевич.

«Было 8 отказов в возбуждении уголовных дел, созданных исключительно из-за фантазии родителей»

Водитель Нестер, который уже вышел на свободу, от беседы с журналистом TUT.BY отказался.

— Не сомневаюсь, что вы напишете интересную и правдивую статью. Кто-то ее с интересом прочитает, кто-то напишет комментарии, ничего об этом не зная. Кто-то будет долго обсуждать, а потом забудет. А кому-то с этим жить всю жизнь. И, к сожалению, никакие статьи и никакие деньги никого уже не вернут, — отметил молодой человек.

На могиле Анны родители поставили ангела. Дарья Бурякина, TUT.BY

Не стал говорить и Никита. Его мама сказала, что не стоит ворошить прошлое, заново все вспоминать, обещала передать сыну просьбу об интервью — и после этого телефон семьи перестал отвечать.

Максим уходил от прямых вопросов TUT.BY, ссылаясь на некую «коммерческую тайну», при этом отметив, что «вопросы ему могут задавать только правоохранительные органы», а без документов слова родителей Анны выглядят «фантазией».

— Попросите у них (родителей. — Прим. TUT.BY), чтобы они предоставили самое важное — экспертизу, там указаны все обстоятельства дела, а также отказы в возбуждении уголовного дела.

И все их фантазии разрушатся очень быстро, — говорит Максим. — Комментариев по поводу событий давать не буду, могу ссылаться на документы, которые есть в судах и Следственном комитете.

Водитель уже вышел из тюрьмы, можете его набрать.

— Почему вы сразу говорите про «фантазию родителей», не зная их позиции?

— Потому что было 8 отказов в возбуждении уголовных дел, созданных исключительно из-за фантазии, а не конкретных фактов.

— Вы сами сказали про экспертизу. А как провести повторную, если машина пропала?

— Не знаю, о чем вы говорите. В смысле, пропала? Спросите у владельца машины, спросите у потерпевших.

— А вы — не владелец машины?

— Я не хочу отвечать на подобные вопросы.

— Максим, вы же сдавали машину в аренду.

— Снова пошли ваши фантазии. Видимо, у вас отсутствует на руках договор безвозмездного пользования. (…) Я исполняю решение суда, никакого закона не нарушал. Если бы нарушил, нес бы ответственность.

Вся ответственность, которая на меня сейчас возложена, — выплата моральных исков. Я исполняю каждый месяц стабильно, у меня было проведено несколько проверок, в том числе прокуратуры. Если людям очень нужны деньги, пожалуйста, пусть на TUT.

BY оставят свои расчетные счета и попросят всю Беларусь скинуться.

— Сколько вы выплатили родителям из того, что положено по суду?

— Эта информация сугубо конфиденциальная, коммерческая тайна. (…) Я отвечаю на все вопросы уполномоченным органам, вам, журналистам, отвечать ничего не буду.

Источник: //auto.tut.by/news/exclusive/653778.html