Мнимая сделка и расторжение договора купли-продажи:
практические и теоретические вопросы на примере одного спора
А.В. Розенцвайг, С.В. Скрябин
1. Предварительные замечания
Взяться за перо нас побудило несколько обстоятельств.
Во-первых, интересное дело, в котором мы представляли одну из сторон спора. Этот случай мог стать классическим примером применения правил статьи 160 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее — «ГК, «кодекс») о мнимой сделке. Мог стать, но не стал, по причинам, от нас не зависящим.
Во-вторых, вопрос о недействительности сделок стал проблемой просто сверхактуальной. В мае 2016 года состоялись ежегодные цивилистические чтения по теме «Недействительные сделки в гражданском праве».
Был подготовлен проект закона, который предполагал дополнить ГК, гражданское законодательство некоторыми новеллами, большая часть которых связана с введением ничтожных и оспоримых сделок, изменениям редакции правил кодекса о мнимых и притворных сделках[1].
Кроме того, Верховным судом Республики Казахстан (далее по тексту — «ВС») 7 июля 2016 года № 6 было принято Нормативное постановление «О некоторых вопросах недействительности сделок и применении судами последствий их недействительности»[2], которое, в том числе, касается вопросов, затрагиваемых в настоящей статье.
Одним словом, проблема о недействительных сделках имеет высокую теоретическую и практическую востребованность, а признание сделок недействительными — один из наиболее распространенных на практике способов защиты гражданских прав.
По нашему мнению, подобная распространенность зачастую не совсем оправдана. Однако состояние нашего законодательства и правоприменительной практики нередко обусловливают использование именно этого способа защиты гражданских прав. Выбор здесь предопределен прагматическими интересами участников оборота: проще, дешевле, понятнее и привычнее.
В-третьих, описываемый ниже гражданско-правовой спор исчерпал возможности обжалования в Казахстане. По нему приняты все предусмотренные законом судебные акты, которые можно, и, как мы полагаем, нужно, обсудить, вынеся в публичное пространство.
Речь идет, мягко говоря, о ряде юридических ошибок (упущений) суда первой инстанции, которые остались незамеченными судами апелляционной и кассационной инстанций. Причем это касается как применения норм материального, так и процессуального права.
И, наконец, последнее. Наш доверитель высказал нам упрёк в выборе неверного способа защиты его интересов, что, по его мнению, повлекло отказ в удовлетворении заявленных требований и дополнительные издержки.
Однако знакомство со всеми перипетиями дела и последующий анализ состоявшихся судебных актов, вынесенных уже без нашего участия, позволяют утверждать о правильности выбора способа, процессуальной модели защиты, собранных и представленных суду доказательств, которые подтвердили наши аргументы.
Поэтому настоящая статья — повод для того, чтобы ещё раз самим оценить возникшую ситуацию, выслушать мнение юридической общественности, привлечь внимание к состоянию казахстанской юридической теории и судебной практики на примере конкретного дела.
Но обо всем по порядку.
2. Обстоятельства спора
И. являлась собственницей жилого дома и земельного участка, расположенных в г.
Алматы (далее по тексту — «Недвижимость»), что подтверждалось справкой о зарегистрированных правах (обременениях) на Недвижимость, выданной уполномоченным органом. Помимо И.
, в доме были зарегистрированы её супруг — К. и их совместные дети, один из которых был несовершеннолетним, а другой находился на обучении за рубежом.
В ноябре 2014 года И. заключила с покупателем А. договор купли-продажи Недвижимости (далее по тексту — «Договор»). Цена сделки составила 905 000 000 (девятьсот пять миллионов) тенге. Договор зарегистрирован уполномоченным органом 6 ноября 2014 года; собственником Недвижимости стал А.
Описанную выше общую ситуацию необходимо дополнить некоторыми деталями, которые раскрывают суть сложившихся правоотношений между сторонами.
Прежде всего, укажем на наличие определенных личных отношений между семьей И. и А. Последний неоднократно бывал в доме, имел совместные дела с супругом И. и даже приятельствовал с ним.
Не менее важным представляется и тот факт, что Договор был нотариально удостоверен. Это была стандартная форма договора, которая предлагается к подписанию практически любым казахстанским нотариусом, без каких-либо юридических излишеств[3].
Далее, несмотря на заключение Договора, И. и её семья продолжала проживать в доме, пользоваться Недвижимостью, нести соответствующие обязанности (в частности, по оплате коммунальных платежей), а регистрация членов семьи И. по месту нахождения Недвижимости не была прекращена.
Важно и то, что цена Договора продавцу выплачена не была. Во всяком случае, никаких допустимых доказательств исполнения соответствующей обязанности по Договору А. не представил.
Кроме того, пояснения И. содержали сведения о том, что заключение Договора состоялось под психологическим давлением (принуждением) со стороны её супруга. Последнее обстоятельство им не отрицалось. Более того, при рассмотрении дела в суде оно нашло своё подтверждение.
И, наконец, последнее. Между покупателем А. и супругом И. сложились заёмные отношения. Согласно пояснениям К., всего им было получено от А. два транша на общую сумму 656 900 (шестьсот пятьдесят шесть тысяч девятьсот) долларов США.
По утверждениям И. и К., Договор и был заключен лишь для того, чтобы А. получил в банке деньги, предоставив в качестве обеспечения Недвижимость, и передал их в последующем К. для осуществления последним неких бизнес-проектов. После возврата денег А. обязался Недвижимость вернуть[4].
3. Юридический анализ фактической ситуации, проведенный до предъявления иска
Анализ представленных И. документов, пояснения, данные ею и супругом истицы К., позволил сделать следующие общие выводы.
Во-первых, представленные документы (Договор, справки уполномоченного органа и другие) дают основания для однозначного утверждения о том, что И. являлась полноправной собственницей Недвижимости; какие-либо обременения на момент заключения Договора отсутствовали, правообладателем являлась И., которой Недвижимость принадлежала на праве индивидуальной собственности.
Во-вторых, положения Договора однозначно указывают на использование стандартной формы сделки, удостоверяемой нотариально. Каких-либо особых условий названный Договор не содержит, поэтому к спорным правоотношениям сторон должны применяться общие положения ГК.
В-третьих, документы о совершении заёмных операций между супругом И. и А., между последним и банком нам вначале представлены не были. По указанной причине анализ соответствующих отношений был произведён исключительно на основании пояснений супруга И. Цели, на которые были потрачены заёмные денежные средства, так и остались неизвестными[5].
В-четвертых, изученные материалы дают определённые основания усмотреть в действиях А. наличие уголовно наказуемого деяния.
Между тем попытка инициировать такой вариант развития событий не предпринималась, поскольку имелся риск существенного усложнения и затягивания по времени решения вопроса о принадлежности Недвижимости и её возврате.
На рассмотрение И. были представлены следующие возможные варианты решения возникших проблем.
Вариант 1. Расторжение Договора по причине неисполнения А. обязательств по оплате (пункт 2 статьи 401, пункт 1 статьи 406, статьи 437-439, пункт 2 статьи 444 ГК).
В данном случае можно исходить только из условий Договора и доказать факт его неисполнения Покупателем.
Реализацию этого варианта мы сочли нецелесообразной по следующим причинам.
1) Заявление подобного требования будет свидетельствовать о признании действительности Договора, что впоследствии сделало бы затруднительным возможное уголовное преследование А., т.к. будет свидетельствовать о признании И. правомерности приобретения Недвижимости.
2) Наличие определенных рисков. Например, если А. сможет выплатить сумму, указанную в Договоре, он, в свою очередь, будет вправе требовать передачи ему Недвижимости.
3) Существенное увеличение судебных издержек и, прежде всего, значительный размер государственной пошлины. Согласно подпункту 1) пункта 1 статьи 535 Кодекса Республики Казахстан от 10 декабря 2008 года № 99-IV «О налогах и других обязательных платежах в бюджет (Налоговый кодекс)» (далее — «НК»), он определен в размере 1 (одного) процента от суммы иска[6].
Вариант 2. Использование конструкции притворной сделки.
Пунктом 2 статьи 160 ГК предусмотрено: «Если сделка совершена с целью прикрыть другую сделку (притворная), то применяются правила, относящиеся к той сделке, которую стороны действительно имели в виду».
Как отмечается в комментарии ГК, в притворной сделке воля сторон направлена на установление гражданских прав и обязанностей. Но не тех, которые составляют внешнюю сторону для окружающих, а иных, какие стороны имели в виду. Поскольку при притворности различают две сделки, каждая из них нуждается в самостоятельной оценке.
Прикрывающая сделка всегда является недействительной. Законность прикрываемой сделки определяется фактическими признаками[7].
По очень точному научному определению, притворная сделка является футляром, который в результате будет отброшен, а к отношениям сторон должны применяться нормы, относящиеся к прикрытой сделке[8].
Применение правила пункта 2 статьи 160 ГК в отечественной судебной практике базируется на установлении наличия либо отсутствия (доказанности или недоказанности) целого ряда важных фактических обстоятельств, которые свидетельствовали бы о притворности сделок.
В одном из споров Верховный суд Республики Казахстан, рассматривая вопросы притворности договоров займа, купли-продажи квартиры и ее залога, постановил, что в число подлежащих исследованию и оценке обстоятельств по подобным делам относятся: последующее проживание в доме ответчицы; отсутствие в материалах дела каких-либо сведений об оплате стоимости приобретенной квартиры; невыяснение судом обстоятельств заключения данного договора, передачи денег от покупателя продавцу; иные обстоятельства покупки квартиры. Особо было отмечено, что лицо даже не осмотрело приобретенную квартиру. Этот факт был признан грубой неосмотрительностью для человека, приобретающего дорогостоящую недвижимость[9].
В другом случае суд надзорной инстанции отменил все решения по делу, приняв новое решение об удовлетворении иска Б., Г. о признании договора купли-продажи квартиры, заключенного между Б. и К., притворным.
ВС согласился с выводами судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что имеются основания для признания недействительным договора купли-продажи квартиры в силу его притворности с применением статьи 160 ГК, поскольку в суде ни Б., ни К. не оспаривали, что между ними заключен сначала договор займа, а затем, в обеспечение его исполнения — договор залога квартиры, принадлежавшей Б. и Г.[10].
В Обзоре судебной практики по делам о признании недействительным договора купли-продажи квартиры за 2002 год ВС сформулирована следующая правовая позиция: «Совершение под видом договора купли-продажи жилого помещения договора займа является основанием для признания сделки недействительной».
Данная позиция обоснована тем, что, поскольку, согласно пункту 2 статьи 160 ГК, при совершении притворной сделки к правоотношениям применяются правила той сделки, которую стороны действительно имели в виду, поэтому коллегия областного суда, отменяя решение суда 1-й инстанции, которым притворный договор купли-продажи квартиры между М. и Б. признан недействительным, указала, что имеющийся договор займа прикрывает договор купли-продажи. При этом заключение договора займа соответствует нормам статьи 725 ГК и потому нет оснований для признания его недействительным[11].
В представленных для анализа пояснениях И. и её супруга усматриваются определенные основания для применения к спору правил ГК о притворности сделок. Супругу И. понадобились деньги, А.
предложил вариант: переоформление Недвижимости на его имя без оплаты, с последующим представлением её в качестве обеспечения для получения займа в банке. В отсутствие доказательств преступных намерений А.
фактически сложившаяся ситуация соответствует конструкции притворной сделки, поскольку очевидно, что стороны вместо купли-продажи имели в виду сделку вещного поручительства, совершаемую при ипотеке.
К вещному поручительству при ипотеке недвижимости прибегают тогда, когда должник не имеет прав на недвижимость, выступающую её предметом. В этом случае вещный поручитель становится участником залоговых отношений (см. пункты 1 статей 6 и 7 Закона Республики Казахстан от 23 декабря 1995 года № 2723 «Об ипотеке недвижимого имущества»).
По нашему мнению, данный вариант наиболее соответствовал фактической ситуации, описанной выше. В рассматриваемом случае И. являлась единоличной собственницей Недвижимости (что, однако, не исключает возможность признания права общей собственности на нее).
Супруг И. не имел прав на Недвижимость и, следовательно, не мог выступать ни вещным поручителем, ни самостоятельно получить ипотечный заём в банке.
В случае квалификации Договора в качестве сделки вещного поручительства применение механизма притворной сделки сделало бы возможным обращение взыскания на Недвижимость. В этом случае банк как кредитор А.
мог потребовать выплату его долгов (статья 22 Закона об ипотеке, пункт 7 статьи 319 ГК). Возможно, что при реализации этого варианта удалось бы ограничить сумму взысканий размером заёмных средств, полученных от А. супругом И.
, но риск утраты Недвижимости всё же был весьма значительным.
Вариант 3. Признание Договора недействительным как совершенного под влиянием насилия и/или угрозы.
Согласно пункту 9 статьи 159 ГК сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
Источник: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=33719552
Содержание
– Верховный Суд Республики Беларусь
Экономическим судом г. Минска в соответствии с планом работы суда на 1-е полугодие 2017 г. проведен анализ практики рассмотрения дел о признании сделок недействительными по основаниям статей 109,110 Закона Республики Беларусь от 13 июля 2012 года «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).
Целью анализа является проверка правильности применения норм материального и процессуального законодательства при рассмотрении дел указанной категории, выявление характерных ошибок, наличие неясных вопросов в правоприменительной практике.
Общие положения
В период после возбуждения судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) сделки должника могут быть признаны недействительными по общим основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Республики Беларусь (далее – ГК), а также по специальным основаниям, установленным Законом о банкротстве.
Специальные основания признания сделок недействительными, предусмотренные Законом о банкротстве, закреплены в ст. 100 «Распоряжение имуществом должника», ст. 109 «Недействительность сделок должника», ст. 110 «Признание недействительным договора дарения и недействительность сделок, которые противоречат интересам государства», ст. 114 «Признание договора о залоге недействительным».
Такие сделки, являются:
– оспоримыми, то есть недействительными в силу признания их таковыми судом, – в случаях, предусмотренных ст.ст. 109, 110, 114 Закона о банкротстве, кроме случая, указанного в ч. 5 ст. 110 названного закона;
– ничтожными, то есть недействительными независимо от такого признания, – в случаях, предусмотренных ч. 9 ст. 100 и ч. 5 ст. 110 Закона о банкротстве.
В соответствии с п. 5 постановления Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28.04.
2010 №14 «О некоторых вопросах признания недействительными сделок должника в деле об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее — постановление Президиума №14) под сделками должника, которые могут быть оспорены по специальным основаниям, установленным Законом о банкротстве, понимаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, а также действия, выразившиеся в исполнении обязательств (погашение должником долга в пользу кредитора, передача должником имущества в собственность кредитора) или иные действия, влекущие такие же правовые последствия (зачет, новация, отступное). По указанным основаниям могут быть оспорены действия (сделки), совершенные кредитором в одностороннем порядке (например, зачет).
Судебная практика по рассмотрению дел по искам о признании сделок недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 109 Закона о банкротстве
Требование в суд о признании сделки недействительной, как оспоримой сделки, по основаниям статьи 109 Закона о банкротстве, может быть заявлено только управляющим от имени должника.
Обращение в суд с подобными исками корреспондирует с установленной ст.
77 Закона о банкротстве обязанностью управляющего предъявлять в суд требования о признании сделок недействительными, о применении последствий их недействительности.
Так, в соответствии с абзацем 2 ч. 1 ст.
109 Закона о банкротстве могут быть признаны недействительными сделки должника, совершенные в течение шести месяцев до начала производства по делу о банкротстве или после возбуждения в суде производства по делу о банкротстве, если эти сделки повлекли предпочтительное удовлетворение имущественных требований одних кредиторов перед другими кредиторами, возникших до совершения этих сделок, или эти сделки связаны с выплатой члену кооператива (лицу), выходящему (исключенному) из кооператива, стоимости пая, выдачей иного имущества либо осуществлением иных выплат, установленных уставом кооператива, или эти сделки связаны с получением (отчуждением) либо выделом доли в имуществе должника – юридического лица или ее стоимостного либо имущественного эквивалента участнику должника в связи с его выходом из состава участников должника.
На основании абзаца 3 ч. 1 ст.
109 Закона о банкротстве могут быть признаны недействительными также сделки должника, совершенные в течение одного года до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если этими сделками должник умышленно нанес вред интересам кредиторов, а другие стороны сделок знали или должны были знать об этом.
В силу абзаца 4 ч. 1 ст.
109 Закона о банкротстве признаются недействительными сделки должника, совершенные в течение трех лет до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если должник вызвал свою неплатежеспособность уголовно наказуемым деянием, установленным вступившим в законную силу приговором суда, а другие стороны сделок знали или должны были знать об этом или если должник путем совершения таких сделок умышленно нанес вред интересам кредиторов, а другие стороны сделок были заинтересованными в отношении должника лицами, которые, как предполагается, знали о том, что должник совершением этих сделок умышленно нанес вред интересам кредиторов.
Диспозиция ст. 109 Закона о банкротстве в зависимости от периода совершения сделок (шесть месяцев, один или три года до начала производства по делу о банкротстве или после его возбуждения) разграничивает три вида оспоримых сделок, которые признаются недействительными судом при наличии определенных в статье 109 Закона о банкротстве условий.
Признание сделок недействительными на основании абзаца 2 ч. 1 ст. 109 Закона о банкротстве
На практике наиболее часто судом рассматриваются дела о признании недействительными сделок, которые:
– совершены в течение шести месяцев до начала производства по делу о банкротстве (или после возбуждения судом такого производства);
– влекут предпочтительное удовлетворение имущественных требований одних кредиторов должника перед другими.
В силу части 3 пункта 7 постановления Президиума № 14 к предпочтительному удовлетворению требований может привести сделка, направленная на обеспечение исполнения обязательства должника перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки; сделка, которая привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредиторов по обязательствам, возникшим до ее совершения.
Наиболее часто такие требования рассматриваются при наличии у должника задолженности перед бюджетом, например в случае удовлетворения требований, вытекающих из гражданско-правовых договоров, вместо погашения задолженности по налогам.
Так, по делу № 396-26/2015 предметом рассмотрения явилось требование управляющего о признании недействительным договора перевода долга от 21.07.2014, заключенного между ООО «А», ООО «И» и ОДО «Г», на основании абзаца 2 ч. 1 ст.
109 Закона о банкротстве, как сделки, влекущей предпочтительное удовлетворение требований одного кредитора истца, являющегося должником по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), перед требованиями других его кредиторов.
Источник: http://www.court.gov.by/ru/ekonomicheskij/sud/goroda/minska/sudebnaya/praktika/1b39ad7bf9e74a91.html
Обзор судебной практики по гражданским делам Свердловского областного суда за III квартал 2002 года (извлечения)
Обзор судебной практики по гражданским делам Свердловского
областного суда за III квартал 2002 года
Дела об оспаривании сделок с недвижимостью
Изучение судебной практики показывает, что суды в некоторых случаях неправильно применяют нормы материального права по указанной категории дел, а в связи с этим неверно устанавливают юридически значимые обстоятельства.
Судебная коллегия в обзорах судебной практики неоднократно указывала на недопустимость нарушения закона в части одновременного расторжения договора и признания этого же договора недействительным поскольку это взаимоисключающие требования. Однако суды продолжают допускать такие ошибки.
При рассмотрении указанных споров суды зачастую смешивают понятия совершения и заключения сделки, что влечет постановление неправосудных решений.
Далее приведены примеры некоторых судебных постановлений, которые были отменены в порядке надзора.
1. Решением Новоуральского городского суда отказано в иске Г.Л. и Б. к Ж.А. и Ж.С. об освобождении купленной ими 31.08.1998 года у Ж.А. квартиры N 133 по ул. Автозаводской, 28 в г.
Новоуральске и снятии их с регистрационного учета; удовлетворен иск Ж.С. о признании недействительным договора купли-продажи этой квартиры, заключенного между Ж.A. и его несовершеннолетней дочерью, с одной стороны, и Г.Л.
– с другой: отказано в применении последствий признания недействительной сделки.
Отказывая в применении последствий недействительной сделки купли-продажи квартиры, суд указал, что таких требований Ж.С. суду не заявляла, и суд не вправе в силу ст. 195 ГПК РСФСР применять такие последствия по своей инициативе.
Однако, в соответствии с п. 2 ст.
167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) – возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
При применении этой нормы суд сам обязан применить последствия недействительности по оспоримой сделке, которую он признал недействительной. Это вытекает и из положений абзаца 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ. предусматривающей право суда применить последствия недействительности по собственной инициативе даже по ничтожной сделке.
Такая же позиция высказана Верховным Судом РФ в Бюллетени ВС РФ N 4, 1997 г., стр. 19.
В связи с неправильным применением материального закона решение суда было отменено постановлением Президиума.
2. 7 октября 1997 г. был нотариально удостоверен, а 13 сентября 1997 г. зарегистрирован в БТИ г. Новоуральска, договор купли-продажи (купчая) недвижимости, по которому М.И. продает за 10 млн.руб. М.В.
принадлежащие ей жилой дом N 6 по ул. Железнодорожной на ст. Мурзинка Свердловской области с надворными постройками и земельный участок по этому же адресу в размере 1500 кв.
м, предоставленный для ведения личного подсобного хозяйства
М.И. предъявила в суд иск к М.В. о признании недействительным договора купли-продажи жилого дома и участка, указала, что, обманув ее, М.И. в нарушение договоренности перестала содержать ее, препятствует пользоваться домом и участком, заключить договор купли-продажи ее уговорила внучка-ответчица, однако 10 млн.руб. ей за недвижимость не отдала.
Решением Новоуральского городского суда постановлено: расторгнуть договор купли-продажи дома и земельного участка по ул. Железнодорожная, 6 на ст. Мурзинка Свердловской области от 07.10.1997 г., заключенный между М.И. и М.В. признав его недействительным, дом и земельный участок передать М.И.
Суд указал, что сделка заключена под влиянием заблуждения, выразившегося в том, что истица-продавец в силу своего возраста и отсутствия надлежащего образования не имела возможности правильно юридически оценить ситуацию (свои намерения передать дом и участок внучке после своей смерти); поскольку доказательств передачи 10 млн.руб. в оплату за купленную недвижимость ответчицей не представлено, применена реституция только в виде передачи дома и участка.
Одновременно в решении суд указал, что договор купли-продажи является притворной сделкой, прикрывающей сделку пожизненного содержания с иждивением.
Решение о расторжении договора купли-продажи недвижимости судом не мотивировано.
Расторгая договор купли-продажи недвижимого имущества и одновременно признавая его недействительным, суд не учел, что требования о расторжении договора и признании его недействительным являются взаимоисключающими и не подлежали одновременному удовлетворению, поскольку расторгнут может быть только действительный (законный) договор. Более того, истица требований о расторжении договора купли-продажи имущества суду не заявляла, а от предъявленного иска не отказывалась.
Суд не вправе был решать вопрос о недействительности сделки ни по основаниям ст. 178 ГК РФ (совершение сделки под влиянием заблуждения), ни по основаниям п. 2 ст. 170 ГК РФ (недействительность притворной сделки).
Кроме этого, применение ст. 178 ГК РФ исключает применение ст. 170 п. 2 ГК РФ к этой же сделке, поскольку ст.
178 ГК РФ применяется к сделке, которую стороны имели намерение совершить; если имело место заключение одной сделки в соответствии с намерениями сторон, но совершена была (оформлена) другая сделка с целью прикрытия действительной сделки, применяются положения п. 2 ст.
170 ГК РФ. Суд одновременно признал намерение сторон заключить сделку и купли-продажи и, договор пожизненного содержания с иждивением, что является недопустимым.
Если бы были заявлены требования о признании договора купли-продажи притворной сделкой, и было установлено что, договор купли-продажи прикрывал договор пожизненного содержания с иждивением, тогда как требования о прекращении или расторжении договора пожизненного содержания с иждивением не заявлялись, то суд в силу ч. 2 ст. 170 ГК РФ должен был признать договор купли-продажи недействительным и указать, что следует считать установленным заключение между сторонами договора пожизненного содержания с иждивением; в этом случае реституция не применяется.
Также суд в решении не сделал никаких суждений в части продажи земельного участка; имея в виду, что совершение сделки с земельным участком и сделки с жилым домом связано единой волей истицы по делу.
3. К.У. обратилась в суд с иском к нотариусу г. Екатеринбурга П. о признании недействительным удостоверенного 03.07.2001 года нотариусом договора купли-продажи 1/2 доли однокомнатной квартиры N 1 дома N 122 по ул. Фурманова в г. Екатеринбурге, заключеннного ею с К.О., ее сестрой.
Иск обосновала совершением сделки в пользу несовершеннолетнего ее сына Ш., 1993 года рождения, с нарушением требований ч. 3 ст.
37 ГК РСФСР, запрещающей совершение сделки опекуну, попечителю, их супругам и близким родственникам с подопечным, за исключением передачи имущества подопечному в качестве дара или в безвозмездное пользование,а также без привлечения органа опеки и попечительства (сын являлся собственником квартиры в г. В.
Пышма; для решения вопроса по отчуждению той квартиры его следовало обеспечить жильем). В результате совершения незаконной, по ее мнению, сделки орган государственной регистрации 20.08.2001 года отказал ей в регистрации сделки и права сына на жилье по этой сделке.
Судом произведена замена истца на отдел опеки и попечительства Ленинского района г. Екатеринбурга и ответчика – на К.О. (продавца доли в квартире): нотариус П. привлечена к участию в деле третьим лицом (без определения на чьей процессуальной стороне), К.У. привлечена к участию в деле соответчиком.
Решением Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга, оставленным без изменения судом второй инстанции, применены последствия недействительности ничтожной сделки от 03.07.2001 года: К.О. возвращает К.У. 174600 руб., а К.У. возвращает К.О. 1/2 доли вышеназванной однокомнатной квартиры.
Суды первой и второй инстанции признали доводы истицы убедительными, а сделку в силу ст. 168 ГК РФ признали ничтожной.
Между тем, в соответствии с абзацем 2 п. 1 ст. 28 ГК РФ правила п. 3 ст. 37 ГК РФ применяются только к сделкам законных представителей несовершеннолетнего с его имуществом. Сделка по отчуждению имущества несовершеннолетнего в г. В.Пышма предметом спора по настоящему делу не являлась.
Ни у какого органа или лица, в том числе у нотариуса и у суда, не имелось никаких правовых оснований для применения п. 3 ст. 37 ГК РФ как через п. 1 ст. 28 ГК РФ (не имущество несовершеннолетнего), так и непосредственно (сделка совершена законным представителем несовершеннолетнего, а не его опекуном, попечителем, их супругом или близким родственником).
Вывод о незаконности совершенной сделки 03.07.2001 года с учетом обоснования, сделанного в судебных постановлениях, является ошибочным.
В постановлении Президиума также отмечается, что недействительной (ничтожной) по основаниям ст.ст. 166-179 ГК РФ может быть признана только заключенная сделка.
В силу п. 2 ст. 558 ГК РФ договор продажи части квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации.
Такая регистрация не была совершена не в связи с незаконностью оформления нотариусом совершенной сделки, а в связи с отказом в ее регистрации органом государственной регистрации. Поэтому договор 03.07.
2001 года был совершен в нотариальной Форме, но не был заключен.
При нежелании сторон сделки (их представителей) регистрировать законную сделку в органах государственной регистрации либо оспорить отказ этих органов в такой регистрации такая сделка в силу п. 1 ст. 165 ГК РФ ничтожна не по вине нотариуса, а вследствие нежелания участников сделки произвести требуемую законом регистрацию сделки.
В этом случае такая сделка не может быть признана недействительной (ничтожной) ни по каким основаниям, кроме п. 1 ст. 165 ГК РФ, т.к. она не заключена (ее нет). Возврат денег по такой сделке может быть произведен судом по иску покупателя к продавцу.
Президиум, не направляя дело на новое судебное рассмотрение, вынес новое решение об отказе в иске в соответствии с нормами материального права и установленными судом 1 инстанции обстоятельствами.
4. Р. обратилась в суд к администрации г.
Верхняя Салда, БТИ и земельному отделу с иском о признании предварительной устной сделки купли-продажи действительной и признании права собственности на 1/4 доли дома, расположенного по адресу: г. В.Салда, ул.
25 Октября, 43 “а”. В судебном заседании свои требования поддержала, дополнив, что просит признать договор купли-продажи 1/4 дома от 20.08.2001 года действительным .
Решением Верхнесалдинского городского суда договор купли-продажи 1/4 доли жилого дома, расположенного по адресу г. В.Салда, ул. 25 Октября, 43 “а”, заключенный между Агинской, и Р. признан действительным. За Р. признано право собственности на указанную долю.
Истицей представлен суду договор от 20.08.2001 года. из которого следует о достижении между сторонами соглашения о заключении договора купли-продажи в будущем на определенных условиях, т.е. имеющийся договор является предварительным. Согласно ст.
429 ГК РФ (предварительный договор), 445 ГК РФ (заключение договора в обязательном порядке) юридически значимым обстоятельством при обращении в суд о признании прав по такому договору является доказывание и установление факта уклонения другой стороны от заключения договора. Таких обстоятельств по настоящему делу не установлено. Требования о понуждении А. заключить договор суду не заявлялось.
У суда не было оснований признавать договор купли-продажи состоявшимся и возникновение у Р. права собственности на 1/4 долю спорного домовладения.
Источник: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/9253246/
Гражданско-правовые последствия подделки подписи в договоре
Статья подготовлена совместно с Китушиной Алиной Андреевной.
Подделка подписей в договорах для вывода имущества из наследственной массы или раздела имущества супругами является довольно распространенным явлением. Какими путями может быть оспорен заключенный договор? Считается ли он вообще заключенным? Как вернуть имущество в наследственную массу?
Ситуация с которой мы столкнулись:
По прошествии нескольких дней после смерти человека (наследодатель) было продано транспортное средство, находившееся собственности. Естественно, умерший не подписывал данный договор, за него это сделало неизвестное нам третье лицо.
Транспортное средство поставлено на учет в ГИБДД за новым владельцем. Затем продажа была произведена еще раз. Оригиналов договоров на данный момент нет. Завещания оставлено не было. За принятием наследства обратились 3 наследника первой очереди.
Свидетельства о праве на наследство пока не оформлены, т.к. не истек 6 месячный срок.
Устанавливать подделку подписи придется через обязательное проведение почерковедческой (графологической) экспертизы.
Вопрос подделки подписи и последствий уже затрагивались здесь – https://zakon.ru/blog/2011/3/6/poddelka_podpisi_priznanie_sdelki_nedejstvitelnoj_i_vozmozhnost_ee_
В судебной практике мы нашли несколько вариантов решения такой ситуации:
1.Признание незаключенным договора купли продажи
В соответствии с пунктом 3 статьи 154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).
В силу пункта 1 статьи 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.
Согласно пункту 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
Поскольку подпись в договоре является подделкой, то в договоре купли-продажи отсутствует выражение согласованной воли обеих сторон, не смотря на то что, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, данный договор купли-продажи должен быть признан незаключенным.
Отсутствие подписи собственника, говорит о том, что он не имел волеизъявления на данное отчуждение, а поскольку право распоряжения имуществом принадлежит именно ему, нельзя заключить договор в обход волеизъявления собственника.
Должны быть применены последствия незаключенности указанного договора в виде взыскания неосновательного обогащения.
2.Признание данной сделки по договору купли-продажи недействительной ввиду несоблюдения формы договора.
В силу пункта 2 статьи 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
В соответствии с пунктом 3 статьи 154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).
В силу пункта 1 статьи 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.
Двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться способами, установленными пунктами 2 и 3 статьи 434 настоящего Кодекса.
Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон могут устанавливаться дополнительные требования, которым должна соответствовать форма сделки (совершение на бланке определенной формы, скрепление печатью и т.п.), и предусматриваться последствия несоблюдения этих требований. Если такие последствия не предусмотрены, применяются последствия несоблюдения простой письменной формы сделки.
В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
В силу статьи 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Сделка по отчуждению транспортного средства произошла после смерти ее собственника, однако оформлена от его имени. Наследодатель не выражал воли на распоряжение имуществом. Распоряжаться данным имуществом после смерти собственника (умершего) могут его законные наследники после вступления в права наследования.
Соответственно, данная сделка должна быть признана недействительной ввиду несоблюдения формы договора. Должны быть применены последствия недействительности сделки (реституции) в виде возврата автомобиля.
3. Оспаривание последующих сделок:
Кроме того, был заключен второй договор купли-продажи, по которому транспортное средство было передано новому собственнику (владеет автомобилем на данный момент).
Можно ли данную сделку признать ничтожной на основании того, что она нарушает законные интересы третьих лиц на основании статьи 168 ГК РФ?
В соответствии с пунктом 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Согласно пункту 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
Пунктом 8 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 “О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации” установлено, что пункт 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации может применяться совместно со статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Таким образом, по нашему мнению, сделка по отчуждению транспортного средства является ничтожной ввиду того, что Продавец не обладал правом собственности при заключении договора купли-продажи на указанное транспортное, тем самым, совершив сделку по отчуждению имущества, нарушил законные интересы истинного собственника имущества (в нашей ситуации – наследодателя и наследников).
Отдельными вопросами являются: возможность обжалования сделок наследниками до получения свидетельства о праве на наследство и вопросы удовлетворения исковых требований.
В соответствии со статьей 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе, а требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.
Однако, сами по себе наследники стороной сделки не являются, свидетельства о праве на наследство еще не получили, поэтому не считаются правопреемниками, может ли быть расценено оспаривание сделки как действия направленные на охрану наследственного имущества?
Пунктом 8 Постановления Пленума Верховного суда № 9 от “29” мая 2012 года установлено, что при отсутствии надлежаще оформленных документов, подтверждающих право собственности наследодателя на имущество, судами до истечения срока принятия наследства (статья 1154 ГК РФ) рассматриваются требования наследников о включении этого имущества в состав наследства, а если в указанный срок решение не было вынесено, – также требования о признании права собственности в порядке наследования. В случае, если требование о признании права собственности в порядке наследования заявлено наследником в течение срока принятия наследства, суд приостанавливает производство по делу до истечения указанного срока.
Получается, что предъявить требование о признании права собственности до окончания срока принятия наследства нельзя, производство по делу будет приостановлено. Но иск о включении имущества в наследственную массу предъявить можно?
Источник: https://zakon.ru/Blogs/grazhdansko-pravovye_posledstviya_poddelki_podpisi_v_dogovore/58661