Проблемные вопросы по применению постановления 5
Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 22 «О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта»
Существующие тенденции развития процессуального законодательства имеют различные правовые последствия.
Внесенные Федеральным законом от 27.07.
2010 № 194 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» в пункт 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) изменения прямо регламентируют, что в мотивировочной части судебного решения могут содержаться ссылки не только на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, но и на постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, принятые по конкретным спорам.
Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 21.01.
2010 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Производственное объединение «Берег», открытых акционерных обществ «Карболит», «Завод «Микропровод» и «Научно-производственное предприятие «Респиратор» отметил, что вытекающее из названного положения право арбитражного суда при вынесении судебного акта сослаться в качестве дополнительного обоснования своего решения на разъяснения по вопросам судебной практики, сформулированные в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, корреспондирует закрепленному статьей 127 Конституции Российской Федерации полномочию Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации давать разъяснения по вопросам судебной практики и не предполагает освобождение арбитражного суда от предусмотренной статьей 120 Конституции Российской Федерации обязанности, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, разрешить дело в соответствии с законом.
В результате этого в практике судов получили законодательную легализацию правовые позиции, сформированные как в порядке абстрактного (по результатам обобщения практики) толкования Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, так и позиции, выработанные Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в связи с рассмотрением конкретного дела и рассчитанные на единообразие применения дел со схожими фактическими обстоятельствами.
В настоящее время существуют различные юридические оценки действий законодателя и выводов Конституционного Суда Российской Федерации относительно использования правовых позиций при разрешении конкретных споров.
Вместе с тем следует отметить, что в теории права и научной литературе все больше обосновывается принцип предсказуемости судебных решений, который, прежде всего, основан на единообразном применении норм права, регулирующих сходные правоотношения.
Более глобальными являются те функции принципа предсказуемости судебных актов, которые в настоящее время могут быть противопоставлены существующей коррупции, в частности, зная о подходе в практике применения той или иной нормы, суды и участники процесса будут практически лишены интереса действовать в обход сложившихся принципов.
Имеется в научной литературе высказанное мнение о том, что решение высших судов или позиции, отраженные в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации играют роль прецедента.
Однако следует учесть, в действительности это не отвечает классической форме этого понятия, отраженной в англо-саксонской системе права, тогда как национальное законодательство России определило такие разъяснения в качестве ориентиров, которые учитываются в обязательном порядке.
В существующей практике возникают различные проблемы относительно действия таких разъяснений во времени, в том числе при рассмотрении судебных дел в различных инстанциях.
В целях решения задач о применении правовых позиций во времени Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 23.07.2009 № 62 «О внесении дополнений в пункт 61.
9 главы 12 Регламента арбитражных судов Российской Федерации» отметил, что со дня размещения постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в полном объеме на сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации практика применения законодательства, на положениях которого основано данное постановление, для них считается определенной. Аналогичные правила применяются при установлении даты, когда считается определенной практика применения законодательства по вопросам, разъяснения по которым содержатся в постановлениях Пленума и информационных письмах Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
Таким образом, высшая судебная инстанция использовала законодательную технику введения в действие правовых позиций, которыми с момента официальной публикации обязаны руководствоваться судебные инстанции.
В настоящее время Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации постановлением от 28.05.
2014 №202-СФ одобрил Федеральный конституционный закон «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации», который вступает в силу по истечении 180 дней со дня вступления в силу Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации» от 05.02.2014 № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации».
Статья 2 названного Федерального конституционного закона (проект ФКЗ № 46662706) декларирует признание (сохранение) силы разъяснений по вопросам практики применения законов, данных Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда Российской Федерации.
Учитывая создание единой системы государственных судов, следует исходить из того, что до принятия иных разъяснений Верховным Судом Российской Федерации, правовые позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, отраженные в постановлениях Пленума, должны применяться и судами общей юрисдикции, поскольку их действие распространяются на все судебные органы и их юридическая сила продекларирована в статье 2 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 № 2-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации».
На сайте Высшего арбитражного Суда Российской Федерации 23.04.2014 было опубликовано постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 22 «О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта» (далее – постановление Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 № 22).
Источник: http://11aas.arbitr.ru/node/14004
Содержание
Применение правовых позиций ВАС РФ после его упразднения
Об определенности правового регулирования в части применения правовых позиций Высшего арбитражного суда Российской Федерации после его упразднения
Согласно обоснованию необходимости принятия Закона о поправке к Конституции предлагалось сформировать новый Верховный Суд в качестве единственного высшего судебного органа по гражданским, уголовным, административным делам, по разрешению экономических споров и по иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом, и наделить его полномочиями по осуществлению в предусматриваемых федеральным законом процессуальных формах судебного надзора за деятельностью федеральных судов и даче разъяснений по вопросам судебной практики. По мнению инициатора законопроекта, подобная реорганизация позволит в том числе обеспечить единство подходов при отправлении правосудия как в отношении граждан, так и в отношении юридических лиц, установить общие правила организации судопроизводства и добиться единообразия в судебной практике.
Обоснование необходимости принятия поправки к Конституции Российской Федерации о Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации см.: http://asozd2.duma.gov.ru/addwork/scans.nsf/ID/87719AA68713572943257BFD00533AD2/$FILE/352924-6.PDF?OpenElement.
Таким образом, Закон о поправке к Конституции призван не допустить различного толкования и применения судами одних и тех же норм права при одних и тех же фактических обстоятельствах лишь в зависимости от субъектного состава спорящих сторон и, как следствие, обеспечить соблюдение одного из важнейших конституционных принципов – принципа равенства всех перед законом и судом (часть первая статьи 19 Конституции).
Следует отметить, что расхождения в судебной практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а равно правовых подходов ВС РФ и ВАС РФ по широкому кругу вопросов не оспаривались и их руководителями.
Так, например, в рамках цикла лекций, посвященных 20-летию Конституции и Федерального Собрания Российской Федерации, Председатель ВАС РФ А.А.
Иванов 4 апреля 2013 года открыто высказался о наличии “конфликтов подведомственности” и споров между различными ветвями судебной власти, признав данный факт нормальным в условиях, когда существует несколько ветвей судебной власти .
http://www.duma.gov.ru/upload/video/ivanov%2004.04.2013.
mp4 Указанные противоречия содержатся не только в словесной полемике и в судебных актах, принимаемых высшими судами по конкретным делам, но и в разъяснениях, даваемых ими при реализации конституционных полномочий высших судебных органов.
Значимость и широту имевших место противоречий полагаем необходимым проиллюстрировать различиями в толковании одних и тех же правовых коллизий, сравнивая подходы в толковании высшими судебными органами положений (Кодекс об административных правонарушениях Статья Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях) (далее – КоАП РФ).
ВС РФ в пункте 20 Постановления Пленума от 24.03.2005 N 5 “О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях” (далее – Постановление Пленума ВС РФ N 5) указал, что право окончательной юридической квалификации действий (бездействия) лица КоАП РФ относит к полномочиям судьи. То есть если при рассмотрении дела об административном правонарушении будет установлено, что протокол об административном правонарушении содержит неправильную квалификацию совершенного правонарушения, то судья вправе переквалифицировать действия (бездействие) лица, привлекаемого к административной ответственности, на другую статью (часть статьи) КоАП РФ, предусматривающую состав правонарушения, имеющий единый родовой объект посягательства, в том числе и в случае, если рассмотрение данного дела отнесено к компетенции должностных лиц или несудебных органов, при условии, что назначаемое наказание не ухудшит положение лица, в отношении ко торого ведется производство по делу. Между тем ВАС РФ в пункте 8 Постановления Пленума от 02.06.2004 N 10 “О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях” (далее – Постановление Пленума ВАС РФ N 10) разъяснил, что, в случае если заявление административного органа о привлечении к административной ответственности или протокол об административном правонарушении содержат неправильную квалификацию совершенного правонарушения, суд вправе принять решение о привлечении к административной ответственности в соответствии с надлежащей квалификацией. При этом указанное в протоколе событие правонарушения и представленные доказательства должны быть достаточными для определения иной квалификации противоправного деяния. Вместе с тем, если в результате переквалификации составление протокола о совершенном правонарушении не отнесено к полномочиям обратившегося с заявлением органа, суд не вправе принять решение о привлечении к административной ответственности. Если в
соответствии с надлежащей квалификацией рассмотрение дела о привлечении к административной ответственности не отнесено к подведомственности арбитражного суда, суд выносит определение о прекращении производства в арбитражном суде и о возвращении протокола об административном правонарушении и прилагаемых к нему документов административному органу. Таким образом, ВС РФ санкционирует возможность рассмотрения дела об административном правонарушении по существу в случае, если выявится неправильная квалификация действий лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в связи с чем рассмотрение дела становится подведомственно должностному лицу или несудебному органу. То есть ВС РФ обусловливает возможность рассмотрения дела наличием единого родового объекта посягательства и недопустимостью ухудшения положения лица, привлекаемого к ответственности, назначаемым наказанием.
В то же время ВАС РФ, прямо запрещая возможность рассмотрения дела арбитражным судом в случае, если в соответствии с надлежащей квалификацией дело о привлечении к административной ответственности не относится к указанным в абзацах четвертом и пятом части 3 статьи 23.
1 КоАП РФ, не исключает возможности привлечения к административной ответственности по норме, предусматривающей более строгую ответственность.
В результате в практике имеют место случаи переквалификации арбитражными судами первоначально вменявшихся административными органами (должностными лицами) правонарушений на составы правонарушений, которые предусматривают более строгую ответственность (в том числе с более высоким нижним пределом самого мягкого наказания по сравнению с самым строгим наказанием по ранее вменявшемуся) , либо привлечения к ответственности по статье, устанавливающей более строгое наказание . Равным образом ВАС РФ допускает возможность привлечения к административной ответственности в с
лучае, если фактическая квалификация действий привлекаемого лица имеет иной родовой объект посягательства по сравнению с вменявшимся административным органом (должностным лицом).
Ответ на вопрос 12 рекомендаций Научно-консультативного совета при ФАС Волго-Вятского округа от 08.10.2009 “О проблемах применения законодательства об административных правонарушениях” см.: http://fasvvo.arbitr.ru/node/13142.
По делу N А60-17898/2012 суды всех инстанций пришли к выводу о неправильной квалификации административным органом совершенного предпринимателем деяния по части 2 статьи 14.43 КоАП РФ и о наличии оснований для привлечения к ответственности по статье 6.3 или 6.6 КоАП РФ.
Помимо этого, в пункте 18.1 Постановления Пленума ВАС РФ N 10 разъяснено, что статья 2.9 КоАП РФ не содержит оговорок о ее неприменении к каким-либо составам правонарушений, предусмотренным КоАП РФ, поскольку возможность или невозможность квалификации деяния в качестве малозначительного не может быть установлена абстрактно, исходя из сформулированной в данном Кодексе конструкции состава административного правонарушения, за совершение которого установлена ответственность.
Вместе с тем в абзаце четвертом пункта 21 Постановления Пленума ВС РФ N 5 положения статьи 2.9 КоАП РФ истолкованы следующим образом: с учетом признаков объективной стороны некоторых административных правонарушений они ни при каких обстоятельствах не могут быть признаны малозначительными, поскольку существенно нарушают охраняемые общественные отношения; к ним, в частности, относятся административные правонарушения, предусмотренные статьями 12.8, 12.26 КоАП РФ. Следует отметить, что ранее аналогичные разъяснения содержались в пункте 10 Постановления Пленума ВС РФ от 24.10.2006 N 18 “О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях “.
В пункте 19.1 Постановления Пленума ВАС РФ N 10 указано, что однородными в свете пункта 2 части 1 статьи 4.3 КоАП РФ считаются правонарушения, ответственность за совершение которых предусмотрена одной статьей Особенной части КоАП РФ.
В то же время ВС РФ в пункте 16 Постановления Пленума N 5 разъяснил, что однородным считается правонарушение, имеющее единый родовой объект посягательства, независимо от того, установлена ли административная ответственность за совершенные правонарушения в одной или нескольких статьях КоАП РФ (например, совершение лицом, считающимся подвергнутым административному наказанию за нарушение Правил дорожного движения по части 2 статьи 12.9 КоАП РФ, административного правонарушения в области дорожного движения, предусмотренного частью 4 статьи 12.15 КоАП РФ).
Следует особо отметить, что указанные противоречия обусловлены не процессуальными различиями в рассмотрении дел об административных правонарушениях судами общей юрисдикции и арбитражными судами, а именно противоположными подходами двух высших судебных органов к толкованию одних и тех же материальных норм права. При этом указанные противоречия носят не абстрактный, чисто теоретический характер, так как применительно к взаимосвязанным положениям части 3 статьи 2.1 и абзацам четвертому и шестому части 3 статьи 23.1 КоАП РФ факты совершения одних и тех же действий (бездействия) в отношении юридического лица (индивидуального предпринимателя) и физического лица могут рассматриваться как арбитражным судом, так и судом общей юрисдикции, которые могут прийти к прямо противоположным выводам, в связи с чем есть вероятность принятия противоречащих друг другу решений.
С учетом предмета исследования настоящей статьи мы не оцениваем прочие противоречия в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, которые ранее имели место при применении Федерального закона “Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств ” и до настоящего времени имеются в вопросах определения предела ответственности поручителя, исполнившего свое обязательство, при изменении условий основного договора о правах лиц, участвовавших в финансировании строительства объекта недвижимости, в случае уклонения застройщика от исполнения обязательств по договору (в том числе в случае его банкротства), а также сохранения залога в случае возмездного перехода права собственности на заложенное движимое имущество к добросовестному приобретателю.
В развитие внесенных в Конституцию изменений в силу необходимости передачи новому Верховному Суду вопросов осуществления правосудия, отнесенных в настоящее время к ведению упраздняемого ВАС РФ, и исполнения предписания части 3 статьи 17 Федерального конституционного закона от 31.12.
1996 N 1-ФКЗ “О судебной системе Российской Федерации” в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации был внесен ряд законопроектов.
Речь идет о проекте Федерального конституционного закона “О внесении изменений в Федеральный конституционный закон “Об арбитражных судах в Российской Федерации” (далее – проект ФКЗ), проекте Федерального закона “О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации” (далее – проект о поправках в (Арбитражный процессуальный кодекс Статья АПК РФ)), а также о проекте Федерального закона “О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с изменением подведомственности некоторых категорий дел, рассматриваемых судами общей юрисдик
Источник: https://ppt.ru/news/135407
Постановление Пленума ВАС РФ по вопросам применения таможенного законодательства: значение для бизнеса
В ноябре 2013 года Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ принято Постановление о некоторых вопросах применения таможенного законодательства. Постановление может существенно повлиять на практику судов и таможенных органов, в особенности, по вопросам привлечения компаний к административной ответственности, а также на порядок взыскания и возврата таможенных платежей.
Разрешение коллизий правовых актов Таможенного союза
В пункте 1 Постановления Пленум ВАС РФ обратил внимание арбитражных судов на то, что в случае коллизии положений международных договоров, составляющих договорно-правовую базу Таможенного союза, и актов, принятых Евразийской экономической комиссией, судам следует руководствоваться толкованием, «которое в силу пункта 3 статьи 13 Статута Суда Евразийского экономического сообщества, ратифицированного Федеральным законом от 03.05.2011 № 82-ФЗ «О ратификации Статута Суда Евразийского экономического сообщества», дает Суд Евразийского экономического сообщества при принятии решений по конкретным делам, а также по запросам, в частности высших судебных органов государств – членов Таможенного союза».
Необходимо отметить, что разъяснение Постановления посвящено вопросу о разрешении коллизий таможенного законодательства Таможенного союза.
В данном контексте ссылка на пункт 3 статьи 13 Статута Суда ЕврАзЭс является некорректной, поскольку данный пункт определяет полномочия Суда в сфере толкования законодательства ЕврАзЭс.
Договорно-правовая база Таможенного союза и международные договоры в рамках ЕврАзЭс являются различными правовыми системами, первая из которых действует в рамках Таможенного союза Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации, а законодательство ЕврАзЭс, в свою очередь, действует в рамках Евразийского экономического сообщества, в которое, помимо стран Таможенного союза, входят также Кыргызская Республика и Республика Таджикистан. Кроме того, различаются также и процессуальные правила рассмотрения споров о толковании законодательства Таможенного союза и споров о толковании законодательства ЕврАзЭс. Так, в рамках ЕврАзЭс Суд имеет право принимать к рассмотрению только обращения стран участниц Евразийского экономического сообщества и органов ЕврАзЭс, тогда как в рамках Таможенного союза Суд ЕврАзЭс принимает к своему рассмотрению также жалобы хозяйствующих субъектов.
Соответственно, говоря о толковании законодательства Таможенного союза, было бы корректно сослаться на подпункт «в» пункта 4 статьи 13 Статута Суда ЕврАзЭс, где установлена компетенция Суда по толкованию положений договорно-правовой базы Таможенного союза.
Кроме того, к сожалению, Пленум ВАС РФ не разъяснил механизм получения арбитражными судами толкования актов таможенного законодательства Судом ЕврАзЭс. В настоящее время арбитражные суды первой инстанции отказывают в удовлетворении ходатайств об обращении в Суд ЕврАзЭС.
В обоснование такой позиции суды указывают, что Статут Суда ЕврАзЭс предусматривает возможность обращения за такими разъяснениями только высших судебных инстанций, а процедура обращения арбитражными судами первых трех инстанций в ВАС России для направления запроса в Суд ЕврАзЭс АПК РФ законодательством не установлена.
Таким образом, единственная процессуальная возможность получить такое толкование – обратиться в ВАС РФ с соответствующим ходатайством, и подать его одновременно с надзорной жалобой.
Однако, как показывает практика, вероятность того, что Президиум примет надзорную жалобу к рассмотрению, невелика.
Так, ежегодно в Президиум ВАС РФ подается более трехсот надзорных жалоб, связанных с таможенными правоотношениями, из них только 4-6 Президиум рассматривает по существу.
При этом даже в случае если Президиум ВАС РФ примет надзорную жалобу к рассмотрению, это не дает гарантии того, что ВАС РФ сочтет вопрос достаточно существенным, чтобы удовлетворить ходатайство об обращении в Суд ЕврАзЭс. Соответственно, на настоящий момент получить толкование Суда ЕврАзЭс через арбитражные суды РФ практически невозможно.
Административная ответственность за нарушения таможенных правил
Позитивным для участников ВЭД является разъяснение пункта 9 Постановления, согласно которому код товара по ТН ВЭД ТС является информацией, производной от основных сведений о декларируемом товаре.
Это означает, что указание в декларации неверного кода по ТН ВЭД ТС, не связанное с заявлением неполных, недостоверных сведений о количестве, свойствах и характеристиках товара, влияющих на его классификацию, само по себе не может служить основанием для привлечения декларанта к административной ответственности по части 2 статьи 16.2 КоАП РФ.
Однако, несмотря на указанное разъяснение ВАС России, у организаций остаются серьезные риски, связанные с наличием у таможенных органов права на передачу дел об административных правонарушениях по составам, предусматривающим возможность конфискации предметов правонарушения, в суд общей юрисдикции, для которых позиция Пленума ВАС РФ не является обязательной. Соответственно, до тех пор, пока в КоАП РФ не будут внесены соответствующие изменения, организациям необходимо учитывать возможный риск привлечения к административной ответственности по формальным признакам части 2 статьи 16.2 КоАП РФ.
Серьезно может повлиять на практику судов и таможенных органов разъяснение о том, что уплата декларантом (таможенным представителем) таможенных пошлин, налогов в надлежащем размере, а также представление документов, подтверждающих соблюдение запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственном регулировании внешнеторговой деятельности, до выпуска товаров или до составления протокола об административном правонарушении, не может рассматриваться как основание для освобождения от административной ответственности, но может являться только обстоятельством, смягчающим такую ответственность.
К сожалению, данное разъяснение Пленума дано без оценки того, кто выявил факт недостоверного декларирования: таможенный орган или декларант. С нашей точки зрения, приведенное разъяснение Пленума справедливо только в первой ситуации.
Если же декларант воспользовался установленным таможенным законодательством правом на внесение изменений и (или) дополнений в таможенную декларацию после выпуска товаров и добровольно обратился в таможенных орган до того, как последний выявил факт недекларирования или недостоверного декларирования, то, по нашему мнению, данные обстоятельства должны являться основанием для освобождения лица, подавшего таможенную декларацию, от административной ответственности. Необходимость внесения изменений и (или) дополнений в таможенную декларацию может возникнуть у декларанта не по его вине. Наиболее частыми примерами такой ситуации являются ошибочные поставки товаров (излишки, пересортица) либо иные случаи, когда недостоверное декларирование произошло по вине иностранного поставщика (например, вложение маркетинговых материалов), и у декларанта не было оснований усомниться в достоверности сведений, представленных поставщиком. В настоящее время сложилась судебная практика, когда в приведенной выше ситуации суды не привлекают декларантов к ответственности, обосновывая это отсутствием не только вины, но и события правонарушения.
Остается надеяться, что суды не будут формально следовать данному разъяснению Пленума и при принятии решений будут учитывать указанные выше обстоятельства, в том числе наличие вины у декларанта в совершении правонарушения.
Следует также отметить, что в настоящее время во исполнение поручения Аппарата Правительства РФ ФТС России готовит проект Федерального закона «О внесении изменений в статьи 16.2 и 29.
9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях», в соответствии с которым предлагается дополнить статью 16.
2 КоАП примечаниями, предусматривающими возможность освобождения компаний от административной ответственности в случаях добровольного представления в таможенные органы обращений, содержащих сведения о самостоятельно выявленных после выпуска товаров ошибках, допущенных при декларировании товаров.
До принятия соответствующих норм в целях минимизации возможных рисков недостоверного декларирования компаниям необходимо вводить внутренние процедуры таможенного комплаенса, включающие проведение дополнительных проверок документов, представляемых иностранным поставщиком, проверки товаров с целью исключения пересортицы или излишков, а также таможенный аудит в случае необходимости и т.д.
Возврат излишне уплаченных или излишне взысканных таможенных платежей
Постановление Пленума содержит ряд разъяснений, касающихся процедуры возврата излишне уплаченных и излишне взысканных таможенных платежей, которые должны позитивно повлиять на практику таможенных органов и судебных инстанций по возврату таможенных платежей.
В пункте 2 Постановления указано, что направление в таможенный орган заявления о возврате таможенных платежей с приложением всех документов в соответствии со статьей 147 Федерального закона о таможенном регулировании обязательно для последующего обращения в суд.
На этапе обсуждения проекта данного Постановления представители ФТС России просили Пленум ВАС включить в Постановление разъяснение о том, что в качестве документа, подтверждающего факт излишней уплаты, должна быть представлена корректировка декларации на товары или корректировка таможенной стоимости.
Данное требование исключало бы возможность получить возврат излишне уплаченных или взысканных таможенных платежей в случае, если по каким-то причинам декларант пропустил срок на обжалование решения таможенного органа, явившегося основанием для уплаты дополнительных платежей.
В этом случае таможенные органы отказывают во внесении изменений в таможенную декларацию, поскольку указанное решение не обжаловано декларантом, и суды отказывают в признании такого отказа незаконным, т.к. действительно срок на обжалование пропущен.
Но в пункте 3 Постановления Пленум указал, что требование плательщика о возврате таможенных платежей должно быть рассмотрено судом по существу, независимо от того, оспаривались ли в судебном порядке решение таможенного органа, влияющее на исчисление таможенных платежей, в частности, решение о классификации товаров или решение о корректировке таможенной стоимости, или нет.
Учитывая вышеизложенное, Иванов А.А., Председатель ВАС РФ, не согласился с приведенным выше предложением ФТС России, указав, что данное требование таможенных органов явилось бы формальным препятствием, исключающим доступ к судебной защите. В результате оно не включено в Постановление.
Таким образом, хотя это прямо и не указано в Постановлении, по нашему мнению, при обращении в таможенные органы за возвратом излишне уплаченных / взысканных таможенных платежей в качестве документов, подтверждающих факт излишней уплаты или взыскания таможенных платежей, могут быть представлены не только корректировки деклараций на товары или корректировки таможенной стоимости, но и другие документы, в том числе обоснование декларанта, изложенное в письменной форме.
Дополнительно Пленум ВАС РФ разъяснил, что таможенный орган обязан возвращать излишне уплаченные платежи в течение месячного срока со дня обращения плательщика с заявлением о возврате. При этом таможенный орган не имеет права задерживать возврат, обосновывая просрочку проведением дополнительных проверок.
Соответственно, формального нарушения срока возврата достаточно для начисления судом процентов на сумму, подлежащую возврату (пункт 4 Постановления). Стоит обратить внимание, что данное разъяснение справедливо только для излишне уплаченных таможенных платежей, поскольку согласно ч. 6 ст.
147 Федерального закона 311-ФЗ проценты на излишне взысканные таможенные платежи начисляются с момента незаконного взыскания.
Положительное значение имеет также разъяснение о том, что таможенный орган не вправе отказать в рассмотрении по существу заявления о возврате ввозного НДС со ссылкой на то, что возврат или возмещение названного налога производится налоговыми органами на основании положений НК РФ, а также на то, что НДС в полном объеме был предъявлен к вычету согласно статье 171 НК РФ (пункт 6 Постановления). Такие аргументы часто использовались таможенными органами в целях обоснования отказа в удовлетворении заявлений о признании решений таможенных органов незаконными. При этом многие суды, например, суды Северо-Западного округа, соглашались с правовой позицией таможни. Постановление Пленума должно переломить сложившуюся негативную практику.
Пропуск срока направления требования об уплате таможенных платежей
В пункте 5 Постановления указано, что при рассмотрении дел, касающихся правомерности взыскания таможенных платежей, судам надлежит учитывать, что десятидневный срок для направления таможенным органом требования об уплате таможенных платежей, установленный ч. 5 ст.
152 Закона о таможенном регулировании, не является пресекательным, поскольку с его истечением право требовать уплаты таможенных платежей не прекращается.
В связи с этим направление указанного требования за пределами этого срока не препятствует принудительному взысканию таможенных платежей, если требование выставлено в пределах трехлетнего пресекательного срока, исчисляемого в соответствии с п. 1 ч.5 ст. 150 Закона о таможенном регулировании.
В целом не оспаривая приведенный вывод, мы хотели бы отметить, что Пленум упустил очень важный момент, без которого установленные таможенным законодательством сроки направления требования об уплате таможенных платежей, а также принятия таможенным органом решения о бесспорном взыскании таможенных платежей, полностью теряют смысл.
С нашей точки зрения, последствием пропуска таможенным органом десятидневного срока для направления требования об уплате таможенных платежей должна быть утрата им права взыскивать задолженность в бесспорном порядке. В этом случае таможенные платежи могут быть взысканы только в судебном порядке.
Иное имело бы следствием грубое нарушение прав лиц, ответственных за уплату таможенных платежей, поскольку бесспорное взыскание предполагает лишение лица принадлежащих ему денежных средств помимо и вопреки его воле. Ранее данная правовая позиция была выражена в письме ФТС России от 5 апреля 2006 г. № 01-06/11281 применительно к положениям Таможенного кодекса РФ от 28 мая 2003 № 61-ФЗ.
Поскольку законодательное регулирование данного вопроса не изменилось, по нашему мнению, эта позиция является приемлемой и в настоящее время.
Источник: https://www.alta.ru/expert_opinion/28569/
Анализ практики применения арбитражными судами положений ч. 2 ст. 9 АПК РФ о процессуальных рисках участников состязательного процесса
Указанные положения предусматривают, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться своими процессуальными правами, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, а также обязаны заблаговременно раскрывать свои доказательства и аргументы перед другой стороной.
Не всегда можно говорить о противоречивости или непоследовательности процессуального поведения участника процесса, зачастую это положение применяется как следствие несвоевременных, запоздалых попыток совершения тех или иных процессуальных действий.
В целом указанное положение может быть охарактеризовано как устанавливающее начало пресекательности в процессе, действие которого может принимать различные формы.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее – ГПК РФ) не содержит положений, аналогичных ч. 2 ст. 9 АПК РФ.
На первый взгляд, использование законодателем категории риска только применительно к порядку разрешения споров между субъектами предпринимательской и иной экономической деятельности выглядит вполне оправданным, поскольку предпринимательская деятельность осуществляется указанными лицами на свой риск (ч. 1 ст. 2 ГК РФ).
Однако приведенное положение АПК о процессуальных рисках содержится в статье, законодательно закрепляющей процессуальный принцип состязательности, а, следовательно, может рассматриваться как одна из основных его составляющих. Состязательность же является общим началом для арбитражного и гражданского процесса в силу ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и с учетом ст.
12 ГПК РФ. Характеризуя процесс не только с точки зрения содержания, но и с точки зрения формы – как соревнование сторон в доказывании своей правоты, состязательность предполагает, что исход процессуальной борьбы в значительной мере зависит от усилий лиц, участвующих в деле.
[1] Изложенное позволяет утверждать о действии начала пресекательности применительно к гражданскому судопроизводству в целом, не ограничиваясь сферой арбитражного процесса.
В состязательном процессе поведение участников неизбежно сопровождается риском невозможности совершения тех процессуальных действий, которые не были совершены вовремя – так «срабатывают» пределы осуществления процессуальных прав[2]. В законе такие пределы могут быть формализованы путем установления процессуальных сроков, за пределами которых погашается само право совершить то или иное процессуальное действие, или, например, посредством указания на то, что отдельные действия могут быть совершены только на определенной стадии процесса.
Последствия процессуальных упущений или злоупотреблений в конечном итоге могут негативным образом сказаться на возможности защиты материальных прав участвующих в деле лиц.
Какие именно риски, с учетом положений ч. 2 ст.
9 АПК РФ, должны принимать во внимание участники процесса? К каким результатам может привести пассивное процессуальное поведение, с учетом характера тех или иных спорных материальных правоотношений?
В настоящем исследовании продемонстрировано действие начала пресекательности и возможные последствия пассивного процессуального поведения на примерах из практики арбитражных судов.
При подготовке настоящего заключения не ставилась задача подготовить обзор всей практики применения судами указанной нормы.
Усилия были направлены на систематизацию и анализ практики высших судов (упраздненного Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ) за последние пять лет. Кроме того, проанализирована часть практики нижестоящих арбитражных судов округов за 2017 год.
На практике ч. 2 ст. 9 АПК РФ используется в качестве основания для реализации принципа эстоппель, а также применяется в случаях пропуска процессуальных сроков, несвоевременного представления доказательств и в ряде других ситуаций. Ниже проанализированные примеры судебных актов сгруппированы соответствующим образом.
1. Обоснование невыполнения стороной лежащего на ней бремени доказывания.
В настоящее время сложилась довольно обширная судебная практика использования арбитражными судами положений ч. 2 ст. 9 АПК РФ при обосновании невыполнения стороной возложенного на нее с бремени доказывания обстоятельств, имеющих значение для дела.
Так, по одному из дел Верховный Суд РФ указал, что при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации.В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности компании, являющейся учредителем и единственным участником общества, и его бывшего руководителя. Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала, что совершение компанией действий по перечислению выручки и отчуждению производственных объектов общества вызывает объективные сомнения в том, что компания руководствовалась интересами дочернего общества. При названных обстоятельствах в силу статьи 65 АПК РФ на компанию перешло бремя доказывания того, что возникновение у нее права собственности по указанным операциям явилось следствием обычного хозяйственного оборота, а не вызвано использованием участником его возможностей, касающихся определения действий общества, во вред кредиторам должника. Именно компания имела возможность раскрыть информацию по меньшей мере о сделках, связанных с перечислением денежных средств на принадлежащие ей счета со стороны ее контрагентов, подтвердив реальный характер операций и их экономическую обоснованность. Кроме этого, у компании не имелось объективных препятствий для представления сведений об истинных причинах отчуждения имущества общества.
Источник: http://pravoprim.spbu.ru/yurisprudentsiya/zawita-chesti-dostoinstva-i-delovoj-reputacii/item/425-analiz-praktiki-primeneniya-arbitrazhnymi-sudami-polozhenij-ch-2-st-9-apk-rf-o-protsessualnykh-riskakh-uchastnikov-sostyazatelnogo-protsessa
